Лекарь Черной души (СИ)

Я улыбнулась своим мыслям: то, что у нашей дорогой принцессы есть возлюбленный из простых, я знала из дневников Ами, поэтому и не сбрасывала её со счетов о том, кто заходил в ту ночь к Ами в комнату, но никогда не подозревала, что это влечение двух молодых людей спасет больше двух жизней сразу. Его, вроде, Алан зовут и живет он, судя по дневникам Ами, именно там, где меня усыпили. Еще больше меня удивило это действия Линды...

- Спасибо. - сказала я громко, удаляющейся Линде после её обеда. Столкнулась я с ней специально, не было такого, чтобы я сидела в засаде с четким осознанием на кого я охочусь, и ждала жертву, чтобы как следует отспасибить её, но перед Линдой я в долгу, поэтому просто поблагодарить не мешало бы.

- Не обольщайся, я сделала это не ради тебя. - теперь молодая девушка стояла ко мне в пол-оборота, и на лице у нее была легкая улыбка.

Кто бы сомневался.

- Тем более, я была в долгу у тебя. Ты не сказала Генриху о моей маленькой слабости.

- То есть, за дневниками всё-таки пришла тогда ты?

- Нет, меня опередили, Дионесса очень быстро просекла фишку с кражей дневников, поэтому мне оставалось лишь наблюдать, но, когда она вышла ни с чем, я ни на йоту не сомневалась, что они у тебя. Мне оставалось лишь ждать разноса от моего дорогого братца, за мою слабость, но его не последовало, и я тоже в некой степени благодарна тебе за это.

На этой прекрасной ноте, она развернулась на каблуке и ушла прочь.

День прошел также быстро, как и начался. От придворных я узнала, что Элли, так звали девицу, помогающую Рональду, сбежала сразу после того, как подсыпала аконит и больше никому о ней не известно. Про то, что решили сделать с Рональдом неизвестно никому, кроме, разве что, короля, но его я целый день не видела. Забавно, он прекрасно знает, что мне осталось жизни максимум неделя, одна мучительная неделя без шанса на спасение, а он даже ни разу не зашел ко мне. Я даже бумажку с противоядием потеряла, хотя вряд ли она бы мне помогла, все ингредиенты нельзя достать за такой короткий срок.

Я лежала в ванной полной пены и делала себе замысловатые прически из нее. Мысли путались, и единственное, что было четкое - его образ. Улыбка, когда он смеется искренне, его орлиный профиль, чтобы безродная волчица, да влюбилась в человека, такого высокого статуса. Я ушла под воду с головой. Теплый плен воды охотно принял меня и нежно обволакивал мою кожу.

По комнате я ходила кругами и то и дело бросала взгляды на ту злополучную тайную дверь. Подходила к ней, отходила. Как в пансионе яблоки воровать с соседнего огорода, так пожалуйста, а как к мужчине в комнату зайти, так колени трясутся. Компот из мужчины не сваришь, варенье тоже не сделаешь. Совершенно ненужные создания...

Сдалась. И побежденной иду по длинному темному коридору с канделябром. Там, где-то нужно повернуть, чтобы не уйти куда-то далеко. Когда шла с Генрихом было не так страшно. А теперь каждая крыса для меня, как мадам Жозефина, такая же страшная и большая.

Сквозняк задул свечи и в коридоре стало жутко темно. Мало того, что я не знаю куда идти теперь, я боюсь, что и назад вернуться не смогу. Стоп, сквозняк? Значит где-то открылась дверь. Я опустила канделябр на пол, а сама мелкими шажками продолжила путь, искренне надеясь на свет в конце туннеля, и было бы неплохо, если бы это был не тот свет. Больно тут непрезентабельное место, чтобы идти к тому свету.

При очередном повороте что-то мелькнуло. Далеко-далеко, но я пошла. Шла я тихо, а вот кричала, когда врезалась во что-то большое, я громко. Присела и свернулась калачиком.

- Рика? - послышался очень знакомый голос.

- Генрих? - подняла я голову, выходя из своего "калачика".

Правитель чиркнул длинной спичкой и туннель залился теплым светом. Увидев его лицо, я издала вдох облегчения и встала.

- Ты меня напугал!

- А вот твой оглушающий крик, был вообще не устрашающим, я чуть обратно в комнату не побежал.

- Побежал бы! Зачем вообще вышел? - обиделась я.

- За тем же, зачем ты.

- За приключениями? - выдавила я из себя крокодилью улыбку.

- За любовью. - эти слова были сказаны на вдохе.

Спичка догорела, но моих искр из глаз хватало. Губы, которые ласкали сейчас мой рот были страстными и требовательными, какими я их никогда не чувствовала. Его руки крепко обнимали меня за талию, отчего я была полностью прижата к сильному телу, а моя грудь чувствовала его сердцебиение. Мои руки быстро обвили его шею и зарылись в удивительно мягкие волосы. В коридоре было холодно, но мое тело горело от долгожданных прикосновений сильных рук.

Моя кружевная сорочка была беспардонно снята и кинута на холодный пол коридора, а я подсажена за мягкие ягодицы, обвила плотные бедра Генриха ногами и покрепче обняла шею, не прекращая поцелуй.

Так, у него на руках, мы дошли до его комнаты (ближе всего было). Генрих поспешно положил меня на шелковое покрывало, положенное на его кровати, сам же стал быстро расстёгивать пуговицы его рубашки. Никогда не любила пуговицы, но сейчас моя ненависть к этим маленьким деревянным кругляшкам достигла апогея!