Лекарство для разбитого сердца

Ком подкатил к горлу Матильды. Генри тоже дарил ей помолвочное кольцо, очень красивый бриллиант. Но она никогда не носила его, потому что оно ничего не значило ни для одного из них. То кольцо символизировало обещание, но не любви, а обязательств.

И это кольцо тоже не символизировало любовь. Но оно представляло собой ценность в глазах Энцо.

– Мне нравится. Я буду носить его с гордостью.

– Матильда, отныне ты моя, – серьезно посмотрев на нее, сказал Энцо, и его слова прозвучали как клятва. – А теперь пойдем и расскажем об этом всему миру.

Глава 10

Большой зал его виллы был битком набит сливками миланского высшего общества, а также известными персонами из других стран: политиками, кинозвездами и главами различных международных корпораций.

Ни один не отказался от его приглашения. Все хотели узнать, кто же, наконец, похитил сердце Энцо Кардинали. Он позволил слухам просочиться в прессу, вызвав интерес публики, ведь, в конце концов, ему вряд ли удалось бы скрыть тот факт, что его невеста недавно была замужем за Генри Сент-Джорджем.

Но, как и ожидал Энцо, об этой скандальной подробности быстро забыли, когда узнали, что у него есть сын.

Саймон удерживал всеобщее внимание в переполненном людьми зале, как настоящий король.

Энцо представил сына гостям, держа его за руку и наблюдая за тем, нет ли в его поведении признаков дискомфорта или усталости.

Он предупредил Саймона, что они с мамой устраивают особенный прием, чтобы люди могли познакомиться с ним, и ему, как хозяину дома, следует вежливо поприветствовать своих гостей. Возможно, ему станет скучно, но будет неплохо поздороваться с другими, а после, если ему захочется, он может уйти играть.

Но тревоги Энцо оказались напрасными. Саймону очень нравилось находиться в обществе других людей, и он очень серьезно отнесся к своим обязанностям в роли хозяина дома. И только то, как он нервно сжимал руку Энцо, выдавало его переживания, когда он торжественно приветствовал гостей и благодарил их за то, что пришли.

Он очаровал всех без исключения.

К нему окружающие, определенно, проявляли больший интерес, чем к женщине, вцепившейся в руку Энцо с другой стороны.

И он, если честно, не возражал.

После того как Матильда призналась ему в своих страхах, не побоявшись стать уязвимой, а потом опустилась перед ним на колени и продемонстрировала, почему он не мог забыть ее все эти годы, он стал еще более одержим ею.

Энцо злился на ее дядю и тетю и Сент-Джорджа за то, что они заставили ее почувствовать себя никому не нужной.

Но теперь Матильда принадлежала ему. Он предъявил права на нее и собирался заботиться о ней так, как не сумели ее кровные родственники и бывший муж. Энцо не хотел, чтобы она была несчастлива, став его женой, и не хотел, чтобы она растеряла хоть каплю своей страсти.

Он даст ей дом, а вместе с ним влияние и деньги, чтобы она могла делать, что ее душа пожелает. Например, получила образование, построила карьеру. И потом, не стоило забывать о физическом наслаждении, которое он умел дарить ей. Разве этого недостаточно?

Большего он дать не сможет.

Хватит, он лез из кожи вон, чтобы сделать счастливой свою мать, следить, чтобы она не спилась, удержать ее от ухода из семьи, и чем все закончилось?

– Ради чего мне оставаться? – фыркнула она на прощание. – Твоему отцу не нужно ничего, кроме трона, а ты… Ты заботился не о моем счастье, а о своем собственном. Ты такой же эгоистичный, как он.

Только она говорила неправду. Эгоистичным был не Энцо, а они, его родители.

Отец в самом деле думал только о троне, но и мать ничего не интересовало, кроме собственных страданий.

По крайней мере, ее точно не волновало, что творилось на душе у старшего сына…

Мысли Энцо прервала какая-то суматоха у двери, ведущей в зал. Он обернулся и увидел брата, приехавшего, как обычно, с опозданием.

Энцо взял за руки своих сына и невесту и повел их знакомиться с Данте.

– Поздоровайся со своим дядей Данте, – сказал он Саймону.

Малыш послушно поздоровался на прекрасном итальянском, как учил его Энцо, а потом мрачно глянул на новоприбывшего.

– Он обязательно должен мне нравиться?

Данте растерянно заморгал, а Энцо сдержался, чтобы не рассмеяться.

– Нет. Но он все равно будет твоим дядей.

– Ты можешь делать вид, как будто он тебе нравится, – с улыбкой предложила Матильда. – Это будет вежливо с твоей стороны.

– Ничего страшного, – улыбнулся Данте своему племяннику. – Ты не обязан быть вежливым со мной. Я сам невежлив с другими.

– Правда? – изумленно уставился на него тот.

Энцо решил, что одной минуты в компании Данте слишком много для ребенка, и, наклонившись к Саймону, шепнул, чтобы тот нашел Марию, потому что наступало время ложиться спать.

Малыш скорчил недовольную гримасу, но не стал возражать и кинулся вприпрыжку на поиски управляющей домом.

Когда Энцо выпрямился, он увидел, что его брат рассматривает Матильду, и в его взгляде читалось восхищение.

Он тут же обнял ее за талию и притянул к себе.