Лекарство против иллюзий

Марина разорвала соединение, ловя себя на том, что улыбается.

— Дорогая, ты присоединишься? — крикнул из ванной Тимур.

— Погоди! Еще один звонок нужно сделать.

Марина подошла к окну на кухне и распахнула его настежь. В ночном воздухе уже угадывалась осенняя свежесть. Совсем недавно она стояла у этого же окна и смотрела вниз на одинокую мужскую фигуру со смесью тоски и восторга, какие охватывают тебя после увлекательного приключения, слишком выбивающегося из привычной рутины, чтобы длиться долго. Марине было грустно, но и спокойно тоже — ведь она приняла разумное решение. Да только сейчас, в эту самую минуту, принятое решение почему‑то не казалось ей таким уж разумным.

Она вспомнила недавний кошмар и неожиданно поняла его убийственно очевидное значение. Она слишком засиделась на месте, слишком давно не меняла собственную жизнь, прикрываясь лукавым словом «стабильность», и даже не заметила, как уютная бухта подернулась болотной ряской, а ноги плотно увязли в илистом дне. Там, за горизонтом, простирались неизведанные земли и томились неиспытанные эмоции, но было так жалко бросать упорядоченный, комфортный уклад, что она невольно начала убеждать себя: зачем спешить, впереди еще уйма времени. Еще успеешь.

А что, если не успеешь? Что, если этот неожиданный проблеск сознания — последний шанс что‑то изменить? Последний всплеск перед тем, как на мониторе побежит прямая белая полоса?

Летова знала, что пожалеет о своем решении. Но ни одно решение не давалось ей так легко.

Она позвонила Стеблину, а четверть часа спустя попросила у Адамова паузу и с извинениями выпроводила его домой.

Марина едва успела расстелить постель, когда в квартиру позвонили — вероятно, Тимур что‑то забыл, ключи или телефон. Она повернула ручку замка и открыла дверь, не удосужившись посмотреть в глазок. И в ту же секунду мощный удар в лицо заставил ее осесть на пол. От последовавшего сразу же второго удара она потеряла сознание. Кто‑то осторожно прикрыл дверь, защелкнул замок с внутренней стороны и присел на корточки перед распростертой на полу женщиной.

— Черт знает что. — Стеблин вернулся в спальню, растерянно ероша волосы. — Ничего не понимаю.

Он уселся на кровать, где его сразу же обняла обеспокоенная Анюта. Ее роскошные волосы разметались по плечам, прозрачный пеньюар не скрывал соблазнительное тело, но Виктор не замечал ее красоты, явно чем‑то озабоченный.

— Кто звонил? — осторожно поинтересовалась Анюта, невесомо касаясь его руки. — Что‑то случилось? На тебе лица нет.

— Летова звонила. Сказала, что увольняется.

Повисшая тишина казалась такой плотной, что в ней тонул даже звук тикающих настенных часов.

— В смысле, Снегирев ее увольняет? Они что‑то не поделили? — Анюта первой нарушила паузу.

— В том‑то и дело, что сама, по собственной инициативе. Говорит, что ей надоело. — На лице Стеблина застыло недоумение.

— Надоело? Как это?

— Вот и я не в курсе как. Сказала, хочет попробовать себя в новой сфере.

И снова короткое молчание.

— А кого на ее место?

— Марина Николаевна сказала, что завтра утром сообщит Снегиреву и будет настаивать, чтобы ее заменил я, — озадаченно произнес он. Похоже, предстоящее повышение волновало его гораздо меньше, чем странный поступок начальницы.

— Может, она напилась? — предположила Анюта. — День рождения, алкоголь в голову стукнул. Утром протрезвеет и заднюю включит.

— Во‑первых, она почти не пила, а во‑вторых, по телефону звучала вполне трезво. Да и не шутит Летова такими вещами. Я ее достаточно хорошо знаю. Она действительно решила уволиться…

Анюта кокетливо куснула губу:

— Значит, тебя скоро можно будет поздравить с повышением? «Генеральный продюсер» — звучит здорово.

— Наверное, — без энтузиазма кивнул Стеблин. — И все‑таки я не понимаю, какая муха ее укусила.

— Может, это не так уж важно? — Анюта прильнула к нему, по‑кошачьи потерлась щекой. — Главное, что ты заслужил эту должность и отлично с ней справишься.

— Угу. — Он отстранился. — Знаешь, у меня что‑то настроение неромантическое.

— Давай я приготовлю тебе ванну с солью, ты полежишь и расслабишься. — Анюта вскочила с кровати, накинула легкий халатик. — Дай мне десять минут, договорились?

Она выпорхнула из комнаты, незаметно достала из сумочки свой телефон и исчезла в ванной, плотно закрыв за собой дверь. Прислушалась, затем включила воду и поспешно набрала выученный наизусть номер.

На другом конце провода долго не поднимали трубку, и она уже начала нервничать, когда наконец услышала раздраженное:

— Какого хрена ты звонишь? Я сейчас немного занят. Сказал же, что сообщу, когда сделаю.

— Не надо ничего делать! — громче, чем следовало, воскликнула Анюта и тут же одернула себя, повторила тише. — Не надо ничего делать, все отменяется.

— Я уже в середине процесса.

— Значит, не доводи его до конца! — вспылила она. — Я тебе плачу, и я ставлю условия! Завтра же ты получишь остальную часть денег, и на этом закончим. Будем считать, мы в расчете.