Лексикон света и тьмы

– Хенри, потише давай! – говорит один из приятелей, обычно он у них командует, этот любитель побалагурить, но сейчас он сжался и схватился обеими руками за подголовник. – Мы разве опаздываем?

Хенри улыбается ему в зеркале и видит страх в его глазах.

– А что такое? Ты боишься? – спрашивает Хенри и сильнее давит педаль газа, отчего машину заносит на поворотах и пассажиры валятся друг на дружку.

Он едет быстрее, ещё быстрее.

Приятель не отвечает. И никто больше ничего не говорит. Парни просто откидываются назад и цепляются за что могут. Стрелка спидометра ползёт вправо, впереди долгий ровный участок, отличная возможность проверить, как быстро умеет ездить эта машина, думает Хенри, добавляя газ. И видит что-то в свете фар. Два горящих глаза, вроде бы кот, нет, заяц, он сидит прямо посреди дороги. Пушистая цель, внезапный приз, как плюшевый мишка в тире.

– Смотрите, парни, рагу из зайчатины! – кричит Хенри и втапливает педаль в пол.

– Хенри!!! – вскрикивает парень на переднем пассажирском месте, который обычно молчит как убитый, но Хенри не отвечает, он навис над рулём и гонит авто вперёд – две секунды восторга, скорости и напряжения, пока рычащая машина мчится на пушистого зверька, в изумлении застывшего на дороге.

А затем…

Заяц отпрыгивает в сторону, прямо в растущие вдоль дороги кусты, ну нет, думает Хенри, этого я ему не позволю, он от меня не уйдёт, ещё не хватало, хрен он меня обдурит, думает он и выворачивает руль, метит в нужное место и надеется, что справится.

Всё происходит очень быстро.

Заяц исчезает из света фар.

Парень сзади вопит:

– Хенри!

Машина скатывается в кювет и переворачивается.

Грохот, хлопок сбоку, и вот он уже прижат лицом к двери. Колени засыпаны осколками, на лобовом стекле огромная трещина.

Кто-то стонет. Матерится.

Хенри моргает несколько раз. Грудь болит от удара о руль. Болит рука, на которой он лежит, притиснутый к двери, но он жив и может шевелить и руками, и ногами, значит, никакой катастрофы не произошло и теперь важно только сохранять спокойствие. И не думать, как он будет объясняться с дядей и показывать ему повреждения, об этом сейчас думать не надо, иначе всё рухнет, он должен просто вести себя как ни в чём не бывало. Хенри поворачивает голову, смотрит на парня на соседнем сиденье, у того тоже осколки на коленях и в складках рукавов, и он закрыл лицо руками.

В машине кровь.

– Эй, живые сзади есть? – спрашивает Хенри делано бесстрастным тоном, немного залихватски даже, но в ответ слышит только бормотание и стоны.

– Вот чёрт, никакой нам зайчатины, – бормочет Хенри, опуская окно.

Дверь, к счастью, не перекосило и не заклинило, ему удаётся полностью опустить чудом уцелевшее стекло и выползти наружу. Следом вылезает сидевший рядом парень, кровь из его носа капает на дверцу.

Хенри встаёт и смахивает со штанов стёклышки.

Из машины с трудом выбираются двое остальных.

Один стиснул зубы и баюкает руку, будто она сломана.

– Вот гад этот заяц! – ругается Хенри. – Какого чёрта он спрыгнул с дороги, когда я почти его нагнал?

Парни пялятся на него, не веря своим глазам.

– Чего стоим таращимся? – кричит Хенри. – А кто будет мне помогать? Давайте поднимем её на дорогу!

Он подходит к водительской дверце и берётся за неё. Его спутники растерянно тащатся к багажнику и там выстраиваются. Что-то рабское появилось у них в глазах, они словно бы не решаются ничего делать, пока Хенри их не попросит. Они тянут, когда он командует «Взяли!», и отдыхают, когда он говорит «Вольно!», и толкают с удвоенной силой, когда он кричит на них; машина поднимается по насыпи, остаются последние сантиметры… наконец она встаёт на дорогу.

Все садятся в неё. Молча. Мотор заводится. Хенри оборачивается и просит внимательно его выслушать. Ему важно, чтобы никто из них не доложил Сверре Ведингу, из-за чего произошла авария, потому что тогда прощай и работа, и катания на машине, он снова окажется за бортом компанейской жизни.

– А теперь я вам объясню, что произошло, – говорит Хенри тихо и обводит их взглядом: все слушают внимательно. – Не было никакого зайца. НЕ БЫЛО, И ВСЁ. Так?

– Ты имеешь в виду… – начинает один, но Хенри строго смотрит на него, буквально испепеляет взглядом, как делают герои всех виденных им фильмов, когда им надо взять ситуацию в свои руки.

– Слушайте внимательно. Нам навстречу нёсся другой автомобиль. На огромной скорости. Так что мы ничего не увидели, кроме слепящих огней. Придурок, который вытеснил нас с дороги, даже не остановился, хотя наверняка видел, что мы съехали в кювет. Вот что произошло на самом деле. Вы поняли?

Они смотрят на него, как бараны, словно понять сказанное им невероятно сложно.

– Я спрашиваю: вы меня поняли? – повторяет он вопрос, на этот раз громче, и все трое кивают и блеют:

– Да, Хенри Оливер.

Никто не решается ему возразить. Невероятно, думает он. С лиц сорваны бравада, мужественность и взрослость, и внезапно насмерть перепуганные детишки что-то лопочут, стоя перед отцом.

Д

Д как Донос.

Д как Допрос.

Д как Депортация.