Лекции об искусстве

Рисунок плотных форм еще хуже; в самом деле, не следует забывать, что хотя облака сами по себе распределяются в более или менее крупные массы с освещенной и теневой сторонами, но обе — и светлая, и темная стороны — составлены из ряда разделенных масс, из которых каждая в своих очертаниях заключает столько разнообразия и характерных черт, сколько их имеется в крупных очертаниях всего облака; таким образом эти подразделения представляют в тысячах повторений то, что я описывал выше в качестве элементов, характерных для общих форм. И эти многочисленные подразделения отнюдь немаловажные истины в характере неба, потому что они зависят от свойства, которым обыкновенно совсем пренебрегают, и иллюстрируют это свойство, именно огромные незаметные пространства плотных облаков. Между освещенным краем сгустившегося облака и той частью облачного тела, которая начинает переходить в тень, существует обыкновенно светлое пространство в несколько миль, в большем или меньшем соответствии, конечно, с общей величиной облака, но в таких больших массах, которые, как у Пуссена и у других старых мастеров, занимают четвертую или пятую часть видимого неба, озаренная светом часть пара между краем и тенью облака занимает в ширину пространство, по крайней мере, в пять-шесть миль. Следя за облаками горного разряда, мы мало склонны подумать о том, что массы пара, составляющего их, огромнее и выше, чем горные цепи Земли; расстояния между одной массой и другой –

§ 10. Доказательство этого посредством сравнения с горными цепями

не ярды воздуха, которые в мгновение перелетает быстрая форма, а долины меняющейся атмосферы, на протяжении целых лиг; медленное движение восходящих изгибов, которое мы едва можем уследить, есть кипучая энергия торжествующего пара, стремящегося в небо со скоростью тысячи футов в минуту; и падающий уголь, резкое острие которого почти ускользает от внимания в окружающих его многочисленных формах, есть волнующаяся бездна бурь, простирающаяся на 3000 футов от основания до вершины. Пока мы действительно не сравним небесные формы с горными земными цепями и не увидим, что одна волна неба затмевает и погребает гордые Альпы, до тех пор мы не сумеем понять и оценить колоссальный масштаб небесных феноменов. Но для человека, привыкшего наблюдать облачные формы среди горных цепей, не может быть сомнения в том (так как это явный, очевидный факт), что пространство пара, занявшего на взгляд обычную часть облачного неба, составляет не менее двадцати лиг от пункта, ближайшего к зрителю, до горизонта; величина каждой массы, имеющей особую форму, если подразделения вообще крупны, должна измеряться милями, и каждая кипящая масса освещенного облака на ближайшей части неба есть гигантская гора в пятнадцать— двадцать тысяч футов высоты и в шесть-семь миль протяжения своей освещенной поверхности, гора, изборожденная тысячами колоссальных лощин, разрываемая местными бурями в вершинах и мысах и меняющая свои очертания с величественной стремительностью вулкана.

Для тех, кто однажды убедился в грандиозности этих размеров неба, станет очевидным, что, хотя мы и имеем право, не нарушая сильно истины,

§ 11. Подразделений и разнообразия черт, получающихся вследствие этого

опускать более мелкие деления в несколько ярдов, но было бы дерзостью и ложью устранять такие подразделения масс, которые измеряются не ярдами, а милями; во-первых, физически невозможно, чтобы на таком пространстве отсутствовали многочисленные и крупные подразделения; во-вторых, подразделения на таких расстояниях должны быть резко и сильно отмечены посредством воздушной перспективы, так что они не только должны существовать, но и должны быть ясно видимы для глаза; и в-третьих, эти многочисленные подразделения безусловно необходимы для выражения тех пространств и расстояний, которые могут чувствоваться только слабо и недостаточно, даже при всей помощи, при всей наглядности, которые может дать им искусство.

Если художник, избрав своим сюжетом цепь больших гор длиной в несколько лиг, все разнообразные ущелья, утесы, пропасти,

§ 12. Не следует небрежно опускать