Лекции об искусстве

V. Когда зыбь или волна находятся под таким углом, который дает нам возможность видеть противоположную ее сторону, то отражение предметов бывает глубже, чем в тихой воде. Поэтому всякое движение в воде удлиняет отражения и образует из них смешавшиеся вертикальные линии. Точно сказать, насколько велико производимое удлинение, нельзя, за исключением случаев, когда происходит удлинение предметов ярких, особенно света, как например, солнца, луны, фонарей на берегу реки; отражения последних всегда почти представляются в виде длинных потоков дрожащего света, а не в виде кругов и точек, как то бывает в совершенно спокойной воде. Но странно следующее явление: мы привыкли видеть отражение солнца, которое должно представляться в виде круга, удлиненного настолько, что мы видим его, как поток света, тянущийся от горизонта к берегу; между тем удлиненное всего наполовину отражение паруса или какого либо другого предмета большинству кажется невероятным, и зрители смотрят недоверчиво на картины, представляющие такое отражение. В одном произведении Тернера, изображающем вид Венеции, отражение больших треугольных парусов почти вдвое длиннее, чем сами паруса. Я сам слышал, как правдоподобие этого простого эффекта оспаривалось интеллигентными людьми много раз. И все-таки, даже тогда, когда движение в открытой подобно венецианским лагунам воде очень незначительно, отражение парусов, отстоящих от берега на целую милю, задевает колеблющуюся воду в десяти футах от зрителя, стоящего на этом берегу. И так бывает на какой угодно воде, где периодов мало и они коротки. Есть, однако, что-то своеобразное в этом удлинении отражения, что мешает его чувствовать. Если на некотором протяжении слегка колеблющейся воды мы видим изображение нескольких белых облаков, над которыми сгустились другие массы облаков на известном расстоянии одна от другой, то вода обыкновенно не дает отражения всей массы в удлиненной форме; она отражает более выдающиеся части в виде длинных прямых колонн определенной ширины и совершенно опускает нижние белые облака, и при этом она даже капризничает, так как отражает одну выдающуюся часть облаков и не дает изображения других частей без всякой видимой причины; и часто, когда небо покрыто белыми облаками, некоторые из этих облаков будут бросать длинные отражения в виде башен, a другие не дадут никаких, и все это настолько безотчетно, что зритель часто становится в тупик, стараясь доискаться, какие облака отражены и какие нет.

Во многих подобного рода случаях бывает, что отражение в воде существует, только глаз вследствие своего несовершенства или недостатка внимания не видит его. И если немного подумать и внимательно понаблюдать, то окажется, что поверхность воды, цвет которой, на наш взгляд, однообразен, на самом деле обладает массой оттенков, растянувшихся на большое расстояние, подобно тому как бывает растянуто изображение солнца; мы можем постичь блеск отражения, его чистоту и даже поверхность его, находясь в немалой зависимости от того, как мы чувствуем это множество оттенков, анализировать и понять которые до полного сознания их нам мешает постоянное движение поверхности.

VI. Вода, покрытая зыбью, если мы можем видеть противоположную нам сторону волн ее, ясно отражает перпендикулярную линию, так как части этой линии даются стороной каждой волны и легко соединяются глазом.

§ 13. Действие воды, покрытой зыбью, на горизонтальные и наклонные изображения

Но если линия наклонна, то отражение ее будет чрезвычайно спутано и разъединено; если же линия горизонтальна, оно будет почти невидимо. Вот это-то обстоятельство и помешало видеть красные и белые полосы на кораблях в изображении Венеции, о котором говорилось выше.

VII. Всякое отражение есть изображение как раз такой части предметов, находящихся над водой или возле нее, какую мы могли бы видеть, если бы нас поместили настолько же ниже линии воды, насколько выше ее мы на самом деле находимся.

§ 14. На каком пространстве отражение видимо сверху

Если, находясь на глубине в пять футов ниже уровня воды, мы смотрим на предмет, настолько удаленный от берега, что мы не можем увидеть его из-за берега, то, стоя выше уровня воды на пять футов, мы не в состоянии будем видеть отражение того же предмета из-за отражения берега. Отсюда отражения всех предметов, имеющих какой-либо наклон в сторону от воды, сокращаются и наконец исчезают по мере того, как мы подымаемся выше отражения. Озера с большой возвышенности кажутся пластами металла, которые вправлены в ландшафт. Они отражают небо, но не свои берега.