Лекции по искусству. Книга 3

Почему я вам это говорю? Вся история искусства написана неправильно. Она написана локально: есть живопись в помпейском доме и на этом — всё; итальянцы открыли перспективу. Да они ее никогда и не забывали. Да она у них всегда была. У них всегда была стена, у них всегда были навыки живописи на стене. Просто какое-то время, пока было сильно влияние Византии, они немножко изменили стиль (показывает). Посмотрите, как она с этой коробкой идет и эти развевающиеся одежды — это музыка движений, это музыка жестов, это музыка развевающихся складок. Смотрите, ножки-то земли не касаются, как у «Весны» Боттичелли. У Боттичелли ножки-то все над землей. И также складки — не касаются земли. Я не говорю, что Ренессанс второстепенен — нет, но он пьет из груди свое латинское молоко. Там находится эта кормилица.

Никогда не верьте тому, что говорят о Риме. Он оболган. Имейте в виду, что то обилие открытий культуры, которые были в Греции и Риме, обслуживают мир до сих пор. Они являются реально нашей духовно-художественной родиной. Они в нас. Мы их воспринимаем через свое знание. Нам кажется, что мы не знаем. Но на самом деле мы знаем, мы вспоминаем. Мы обязательно знаем, просто мы не сцепляем. А когда мы начинаем сцеплять, то видите, что получается?

Поэтому в то небольшое количество часов, что у нас есть, я постараюсь в самой сокращенной форме дать вам основы нашего духовного происхождения. Такой духовной палеонтологии. А, кто еще нам дал? Ну, христианство, о котором мы будем говорить. Это очень интересная тема.

Помпейские росписи

Помпейские росписи

Но я сочла совершенно необходимым принести вам эту книгу. Смотрите, какая красота! Как писал Мандельштам: «Греки сбондили Елену по волнам, ну а мне соленой пеной по губам…». Как они знают движение, как они знают патетический смысл движения. Как у них работает все тело. Как у них работают драпировки. Как у них работает пространство. А какие у них есть фрески. Ни один романтик не писал так лунную ночь. Какая-то беседка, цветет лавр, сад, в этом саду какие-то нимфы, как тени двигаются. На скале стоит: то ли козел, то ли единорог. И все это, как во сне — призрачно. А имен-то не имели.

Еще у них был один вид искусства, который я вам показать не могу. Они очень любили мозаику. Это вы должны знать. Но мозаика для них была не таким видом искусства, как роспись стен, а поделочным искусством. Вот, например, все полы в Остии они выкладывали мозаикой. Я вам говорила, как они в Пантеоне выложили пол. Это были специально обработанные куски полудрагоценных камней. Они очень любили стекло. Стекло изготовляли сами. Стекло было изобретено неизвестно кем, но в медицинской академии, потому что там были лекарственные факультеты, и они экспериментировали со всем этим делом.

Еще у них мозаика была на столах. Они окружали себя необыкновенно интересной роскошью. Мозаика на столах, на предметах ювелирного искусства.

Я специально об этом говорю. Это был настоящий изобразительный натурализм. Небо — так небо, яблоко — так яблоко, пейзаж — так пейзаж. Ну, Шилову, конечно, далеко — это была такая совершенно натуралистическая вещь. Не реалистическая, потому что в основе слова «реализм» лежит идея, а это было именно натуроподражание. И натуроподражание они очень любили в мозаичности. Видите, вот все виды искусства, какие только могут быть, были ими разработаны — этими пьяницами, лентяями, бездельниками, развратниками, дураками, глупыми вояками, идиотами и не знаю, кем еще. А кто-то же это делал все?

Картина Рима другая! Повторяю: другая она, начиная после Императора Комоды, который завершил династию Антонинов. После того, как погиб Марк Аврелий, в большой тоске и в горе своей души, и убили его сына — этого идиота сумасшедшего, Император Комода закрыл династию Юлиев Клавдиев — это был уже финал II века. Уже дальнейшие Императоры все распустились, расшнуровались. Им нужны были только деньги. Началась коррупция, случилось то, о чем замечательно пишет Бродский в своей пьесе «Мрамор», когда в одной камере сидит римлянин и, так называемый, новый римлянин. И вот отношение этого старого, настоящего римлянина и нового. Там это совершенно грандиозно описано. Пришли новые люди, пришли новые деньги, пришла другая армия, пришли другие чиновники, пришли вольноотпущенники к власти и — фьють. А что было делать? Выход был другой? Никакого другого выхода не было. Это закон.