Лекции по искусству. Книга 3

Поэтому, когда начинают говорить о том, что Россия имеет отдельный путь, то сначала надо сильно подумать, прежде чем говорить, потому что существуют духовные традиции на почти не осознаваемом уровне. Когда ее сейчас, кто-то озвучивает, это настолько грубо звучит, что все в тебе протестует, а на самом деле это очень серьезные вещи.

Второй спор. Мы к этому вернемся, когда будем говорить о строении соборов и храмов. Запомнили, что мы к этой теме возвращаемся на уровне уже визуальном?

Второй вопрос! Это, конечно, кто такая женщина. Ну, тут уже, конечно, дело было совсем страшное. Это было определение сути Богородицы. Святая Богородица. Богородичный культ и там, и тут. Внимательно выслушайте мою формулировку. Кто такая Богородица? Почему встает такой вопрос? А потому, что пришло время оформить институт церкви, как в понятийном, так и жизненном смысле. Ну должно же было быть определение Богородицы, кто Она такая? Или нет? Они два года убивали друг друга на соборе, по одному вопросу не договорились, по второму не договорились: что можно и чего нельзя изображать в искусстве, и разошлись по сторонам.

Первая «Тайная вечеря» в искусстве была изображена практически Николаем Николаевичем Ге, во второй половине XIX века в Андреевской церкви, в Киеве. И картина есть такая «Тайная вечеря».

«Тайная вечеря», Николай Ге

Православие определило это дело так: Богородица есть, Приснодева Богородица. Вот два слова. Приснодева Богородица. Даю вам самое точное церковное определение. Приснодева Богородица. Что мы здесь видим? Это византийская икона IX века, написанная в Византии после иконоборчества Комнинов и привезенная на Русь. Владимирской она называется потому, что Андрей Боголюбский из Вышгорода под Киевом, где она находилась в резиденции киевских князей, перевез ее во Владимир, ибо Владимирские князья установили в России по очень интересной причине Богородичный культ.

Владимирская икона

Сейчас на ней написано, что она XI века. Неправда. Эта датировка скорее политическая — МЫ написали. Написали не мы, это византийская икона IX века. Приснодева — это образ абсолютной чистоты. Прежде всего, женское начало. Оно определяется через понятие мироочищения. Женщина — это мироочищение, это непорочность. Это ношение в себе не зла и не порочности. А чего? Жертвенности и покровительства. А слово Богородица вторым словом обозначается, а первым — Приснодева.

Я хочу перед вами проанализировать эту икону, потому что она является основой канона для женского церковного изображения. Но не только церковного, а вовеки веков женского. Вот, пожалуйста, художник XX века Петров-Водкин. Что вы скажете по этому поводу? Вы что думаете, это он икону пишет? Это он пишет новую женщину революционного Петрограда, которая держит вот так руки — в защиту.

«Красная Мадонна», Петров-Водкин

Я принесла слайды, покажу вам. В Богородице самое главное — образ. Приснодева, то есть девственность. Под понятием Девы — это главное качество чистоты. Церковь Богородицы ставят в чумных местах. Вот чума прошла или что-то еще, то там тут же ставят церковь Богородицы, очищающей место. Все чумные места или где были пожары, или еще что-то — ставилась церковь: Рождества Богородицы, Вознесения Богородицы, Успения Богородицы. Это вопрос чистоты.

У нее всегда изображение девственно-девичьего облика, очень точно сложившийся иконографический тип. Узкое лицо, узенький тонкий нос, почти нет рта, то есть нет никаких чувственных черт, огромные глаза, узкие тонкие руки. Как писал протопоп Аввакум: «Персты рук Твоих тонкостны». Вот у Нее тонкостны персты. Это облик именно необычайной чистоты, девичества, нежности, нетронутости. Всегда в ней сочетаются два возраста — возраст девичества и возраста уже Той, которая полна невероятной печали, потому что держа младенца на руках, Она Его уже отдала. Солдатам надо помогать, детям надо помогать.

Это традиция женского милосердия. Женщины, рожайте, терпите, молчите, милосердствуйте, покровительствуйте — в этом ваша миссия. В милосердии. В покровительстве. Чистоте. В рожении. И жертве. Она уже отдала, вы видите? И что интересно. Младенец изумительно изображен. Это вообще такая икона, совершенно феноменальная. Она каноническая. Посмотрите, как написано — Он не отделяется от Ее тела вообще. Он не отделяется от Нее. Нигде не выходит, как бы за Ее пределы. Он еще от Нее не отделен. А вместе с тем, Он — в царственном гемате, потому что Он уже Царь, Он уже Царь Небесный. Он уже Верховный Судья. Она невинна и юна, и уже жертвенна, и Она уже прожила свою трагедию, и Она уже отдала. А Он, как бы еще не отделившийся от Нее, но уже ВОИН, ЦАРЬ и ЗАЩИТНИК.

Это единственный в русской иконографии сюжет, который называется «Умиление» или «Взыскание».

«Умиление» или «Взыскание»