Лекции по истории Древнего Востока

Структура социальных рангов была тесно связана в чжоуском обществе с системой землевладения и землепользования. Все земли в Поднебесной считались принадлежащими вану. Ван являлся верховным собственником Поднебесной в том же смысле слова, в каком все люди в Поднебесной были его слугами. Но при этом «ван считает своим слугой чжухоу, чжухоу считает своим слугой дафу, дафу считает своим слугой ши» и т. д.

Поэтому система землевладения в чжоуском обществе была такой же иерархической, как и структура социальных рангов. Так, верховный собственник всей земли в Поднебесной, ван «жаловал» высшим аристократам (чжухоу) право наследственного владения частью земель Поднебесной.

Чжухоу в свою очередь признавали права дафу на владение частью принадлежавшей им территории. Да-фу сами не обрабатывали землю, а передавали ее во владение ши. В конечном счете земля обрабатывалась простолюдинами.

Хотя правитель – ван считался верховным собственником земли, фактически известные права на нее имели представители различных социальных групп, а частной собственности в современном смысле слова в чжоуском обществе не существовало.

Управленческий аппарат получал от вана права на доходы земель, раздаваемых как принадлежность к их должности. Но земли не считались их собственностью, при вступлении на трон нового правителя эти акты дарения должны были возобновляться. Должностные земли постепенно становились наследственными, но в любом случае их передача требовала формального утверждения ваном. Юридическим документом служили бронзовые сосуды с отлитым на них текстом жалованных грамот. Причем земельные дарения одному лицу могли быть территориально разбросанными.

С землей (одновременно, но не совместно с ней), и без земли могли дариться «царские люди». Надписи на бронзовых сосудах свидетельствуют о «пожалованиях» людей ваном и его супругой, как сотнями семей, так и по одиночке – до тысячи и более человек одновременно.

Эти подневольные люди, несомненно, использовались в производстве, так как дарственные перечисляют различные категории рабочего персонала. Однако далеко не все «царские люди» являлись рабами.

В частности, в их числе могли быть и высокопоставленные должностные лица, но все они в глазах современников находились по отношению к вану в одинаково подчиненном положении, а потому не являлись людьми, распоряжавшимися собой по своей воле. Известны факты дарения рабов из осужденных. Этот вид государственного рабства появляется впервые, но сразу получает распространение. Однако основным источником рабства оставался захват военнопленных. Подневольными людьми из военнопленных распоряжался сам ван, распределяя их между участниками военных походов.

В пределах земель государственно-царского фонда (вне собственно общинных земель) получали распространение крупные комплексные царские хозяйства – полеводческие, скотоводческие, ремесленные, управлявшиеся особыми должностными лицами: «надзирателями земель», «надзирателями ремесленников» и др.

Существовали и царско-храмовые хозяйства, где ван совершал священный обряд проведения «первой борозды». Хотя к работе в этих хозяйствах привлекалось и свободное общинное население в порядке несения повинности цзу

в пользу храма, но постоянный контингент рабочей силы этих хозяйств составляли партии подневольного люда.

Военнопленными ведали ши («воинские начальники», «командиры»). Армия, как орудие насилия государства, выполняла еще и функцию принуждения к труду порабощенных военнопленных. Поэтому «военные чины» имели и особые производственные обязанности, связанные с организацией труда подневольных работников огромных царских хозяйств; они же ведали и поставкой – военным захватом – этой рабочей силы.

Интересно отметить, что в Западном Чжоу прекращаются регулярные массовые жертвоприношения и ритуальные погребения рабов, столь характерные для шанской эпохи.

Ван имел собственное колесничное и вспомогательное пешее войско, которое снаряжалось и содержалось за счет комплексного царского хозяйства. Чжоусцы научились у иньцев изготавливать и использовать боевые колесницы – основную ударную силу армии того времени. Легкие колесницы с дышлом, запрягавшиеся парой лошадей, не знали преград на плоских лессовых равнинах в бассейне Хуанхэ и ее притоков.

На такой колеснице располагалось обычно три воина: возница, управляющий лошадьми; лучник, поражавший противника стрелами; копейщик, вооруженный копьем или алебардой – оружием ближнего и среднего боя. Вплоть до изобретения арбалетов древнекитайская колесница иньского типа оставалась мощным средством нападения на врага.