Лемурия: эпоха Великого Огня

Он подхватил малыша и чуть не выронил, такой тот был скользкий. Русаленок испуганно завизжал и замахал крошечными ручками и чешуйчатым хвостиком, и Астим попытался укачать его, как качают маленьких лемурийцев. Новорожденный перестал вырываться и мирно засвистел крошечными жабрами. Астим впервые видел русаленка. Он не был похож на новорожденных лемурийцев – красных, сморщенных, с непропорционально большой головой и крошечными ручками и ножками. Малыш был уменьшенной копией Майры: такой же белокожий, ярко-рыжий и зеленоглазый, вот только пухленький, мягкий и с круглым смешным животиком. Кроха уютно свернулся на руках новоявленного «отца» и зачмокал маленькими губками. Астим покосился на русалок. Судя по их торжественному виду, сейчас осуществлялся какой-то русалочий обряд.

–Все, дай, – мамочка довольно бесцеремонно выхватила свое сокровище. – Таперь он твой сын. Будешь старый – он тя накормит. Спасибо.

Майра попрощалась по-русалочьи – ударила по воде хвостом, но не так залихватски, как обычно, а осторожно, чтобы не испугать фонтаном брызг сыновей. Она широко раскинула руки ладонями кверху и заботливо подложила их под животики малышей, которые еще неуверенно держались на воде. Мощно загребая хвостом, она поплыла к подругам и дельфину. Верная нянька Визг ринулся к ней навстречу – помогать.

Уже выйдя на берег, Астим увидел, как перед удаляющейся группой русалок неожиданно вынырнул самец. Майра подплыла к нему и дала на руки новорожденного, совсем как несколько минут назад Астиму. «Наверное, это Маврон», – догадался мальчик. Рядом с рослым, широкоплечим Мавроном юная мать казалась совсем маленькой и хрупкой. Совершив обряд «признания отцовства», как его про себя назвал Астим, русалки направились в стаю.

Дождь закончился, солнце тщательно сушило неопрятные лужи. Мальчик разложил свою мокрую одежду на быстро нагревающихся камнях. Голова немного кружилась – слишком много событий для одного утра. Сначала приятели изловили Майру и мучили ее, а в это время русалки-воины прятались за валунами и готовились к бою. Затем он выдумал какую-то водянку, и сам чуть не поверил в собственную ложь, когда огромный живот русалки заходил ходуном. А потом он испугался, что его подруга умирает. И вдруг Майра, такая маленькая и тоненькая, на вид ровесница самого Астима и Вайды, родила двух забавных рыжих крошек. Один из которых теперь почему-то считается его сыном и носит его имя. В качестве отца Астим себя совсем не представлял. Маврон, такой огромный и могучий, как нельзя лучше подходил для этой роли. Он всегда сможет защитить и Майру, и близнецов. А когда малыши подрастут и выйдут из-под опеки женской части стаи, Маврон воспитает из них настоящих воинов. А от него, Астима, какая польза? Впрочем, если он и правда хитрый, как Майра сказала, то он сможет защитить их от опасностей, исходящих с суши. Значит, решено.

А еще Астим решил, что никому и никогда не расскажет о своих сегодняшних приключениях. Даже Вайде. Особенно Вайде. Что-то подсказывало ему, что ей эта история не очень понравится. Вернее, совсем не понравится.

Прошло две недели. Друзья по дворовым играм уже забыли страшную историю с больной и заразной русалкой. Взрослые так ничего об этом и не узнали – мальчишки испугались наказания и поклялись друг другу молчать. Только Астим помнил все события того дня в мельчайших подробностях. Каждый вечер он тайно приходил на берег Океана в надежде увидеть подругу и малышей. Дважды он встречал других русалок. Он приветствовал их по-русалочьи особым взмахом руки и задавал только один вопрос: «Майра?». Но они, как назло, плохо владели лемурийским языком. Увидев приветственный жест и заслышав имя товарки, русалки здоровались и переспрашивали: «Астим?». Получив утвердительный кивок, русалки выпрыгивали из воды, благодарственно сложив руки крест-накрест на жабрах. Видимо, вся стая была в курсе недавних событий. Но на его вопросы о том, где русалочка с сыновьями, его собеседницы непонимающе качали головами и добродушно бранились.

Вот и сегодня вечером Астим пришел на берег. Океан пытался доплеснуть воду до подножия вулкана, но у него не хватало сил. Серебристая в свете луны пена таяла на мокром песке. Тишину нарушал только мерный шелест волн. Астим уже собирался уходить, когда вдруг услышал знакомое:

–Эй, ты!

Не веря своим ушам от радости, он повернулся на хриплый голос: на волнах покачивалась Майра.

–Привет! Как я рад тебя видеть! Почему тебя так долго не было видно?

–Дети, – развела руками русалка.

–Как они? Выросли, наверное? Кстати, где они сейчас? С кем ты их оставила? Почему ты не взяла их с собой сюда?

Майра досадливо махнула рукой: замолчи, мол, хватит вопросов. Помогая себе жестами, ответила по порядку:

–Хорошо. Во какие. Там. Сестры и Визг. Дрыхнут.

–Ты возьмешь малышей с собой завтра? Очень хочется их увидеть. Пожалуйста!

–Низя, – отрезала русалка и добавила, подумав: -Давай ты к нам.

–Как это – к вам? В стаю? – оторопел Астим.

–Угу.

–Я бы рад, но ведь я лемуриец, мне, наверное, нельзя у вас появляться. Да и не доплыву я.