Ленин

Далее. Ленин считал естественным уничтожение монарха не только потому, что так поступила Французская революция. Такова была установка и российских социал-демократов. Еще на II съезде партии, в 1903 году, кое у кого была мысль вставить в программу пункт об отмене смертной казни. Но это вызвало «только насмешливые возгласы:

«И для Николая II?» Даже меньшевики в 1903 году не посмели поддержать предложения об отмене смертной казни для царя{86}. Может ли он думать иначе, чем партия, которой он руководит? Естественно, для Ленина в соответствии с его убеждениями и программными установками партии на этой земле места для Романовых не должно оказаться. Таковым было одно из глубинных проявлений его «революционности».

Наконец, разве он уже не выражал публично, что русский царь должен быть физически уничтожен? Центральный Комитет РСДРП(б) 21 апреля 1917 года, вскоре после возвращения Ленина из Швейцарии, принял резолюцию, написанную лично им, Лениным, где черным по белому было сказано: «…Мы считаем Вильгельма II таким же коронованным разбойником, достойным казни, как и Николай II…»{87} Можно ли сказать более ясно? Разве он скрывал свои взгляды в отношении российского самодержца?

В работах, докладах, статьях, речах, воззваниях, написанных с середины 1916 года до середины 1919-го, за три года, Ленин упоминает царя более ста раз! Но ни разу с серьезным анализом деяний личности – главы Российского государства. Ни разу!

Наиболее распространенные эпитеты, которыми пользуется Ленин, упоминая царя: «Николай Кровавый», «коронованный разбойник»{88}. Весь набор ленинских обвинений в адрес русского царя чрезвычайно убог и сводится к тому, что «коронованный разбойник» «заключил тайные договоры» и «развязал грабительскую войну»{89}. Ленину положительно нравится буквально пинать ногами поверженного монарха: «полоумный Николай», «слабоумный Николай Романов», «идиот Романов», «изверг-идиот Романов»{90}. Робеспьеровское мышление Ленина давно вынесло свой приговор российскому императору. Ленин еще до переворота считал, что «Временное правительство, вынужденное под нажимом левых партий арестовать Николая II, содержит царя на слишком льготных условиях»{91}.

Что же делал Ленин 16 июля, накануне расстрела царя и всей его семьи, и на другой день, 17-го, когда злодеяние уже свершилось?

С самого утра он занимается совнаркомовской рутиной: подписывает мандаты И.И. Вацетису и К.Х. Данишевскому о назначении их на Восточный фронт: одного командующим и другого – членом военного совета. Просматривает и подписывает протокол предыдущего заседания Совнаркома, пересылает «германские документы» Чичерину, беседует с делегацией рабочих Путиловского завода…

А, вот интересная деталь! Ему докладывают запрос к Председателю Совнаркома копенгагенской газеты «National tidende»: что Ленин скажет по поводу муссируемых слухов о расстреле бывшего царя Николая II?{92} В воздухе витало предчувствие готовящегося преступления…

Повертев лист бумаги с запросом, Ленин быстро пишет ответ, что слухи он не комментирует… Все это происки буржуазной пропаганды. Хотя он уже знал о принятом решении…

Вечером Ленин ведет долгое заседание Совнаркома (как раз тогда, когда в Екатеринбурге уже заканчивались приготовления для кровавой расправы). Десятки вопросов Ленин пропускает через свой мозг, предлагая короткие резолюции-постановления. Подумал ли он (хоть раз!), что вот-вот свершится злодеяние?

После заседания, поздно ночью (в это время в Екатеринбурге Я.М. Юровский – человек с невысоким лбом и бородкой мастерового, в грязной косоворотке – инструктирует свою убойную команду), Ленин подписывает постановление СНК о создании Чрезвычайной комиссии по борьбе с контрреволюцией на Восточном фронте{93}. Ему со Свердловым уже доложили еще раньше заготовленную версию о том, что «белогвардейцы готовят нападение на дом Ипатьева, где содержится под стражей Романов со своей семьей и сопровождающими лицами». Тем важнее постановление Совнаркома – ведь царь в зоне Восточного фронта.

На другой день Председатель Совнаркома днем получает письмо из Екатеринбурга и ставит на конверте: «Получил. Ленин»{94}. Это письмо о ситуации в городе, где содержался император. Но Ленин все знает и так. Свердлов доложил ему еще ранее, что условным сигналом из Москвы через Пермь отдано указание «закрыть вопрос». По этой команде Уральский областной Совет примет необходимое, согласованное ранее решение о «ликвидации Романовых». Эта версия наиболее вероятна.

Впрочем, это не версия. Один из ближайших соратников Ленина, второй человек в русской революции, в этом вопросе вполне определенен. Будучи в изгнании, Троцкий 9 апреля 1935 года запишет в свой дневник, как он разговаривал со Свердловым после падения Екатеринбурга. Троцкий мимоходом спросил Свердлова:

– А где царь?

– Кончено, – ответил он, – расстрелян.

– А семья где?

– И семья с ним.

– Все? – спросил я, по-видимому, с оттенком удивления.

– Все! – ответил Свердлов. – А что?

Он ждал моей реакции. Я ничего не ответил.

– А кто решал? – спросил я.