Ленин

Ленин говорил, что «только при помощи общего, артельного, товарищеского труда можно выйти из того тупика, в который загнала нас империалистическая война» (см.: Т. XXIV. С. 537).

Ленин говорил, что «необходимо перейти к общей обработке в крупных образцовых хозяйствах; без этого выйти из той разрухи, из того прямо-таки отчаянного положения, в котором находится Россия, нельзя» (см.: Т. XX. С. 418){62}.

Сталин заявляет, что пятилетка в области сельского хозяйства перевыполнена «в три раза». При этом вопреки своей воле говорит то, что, по большевистской логике, должно находиться под особым секретом. «Партия добилась того, – повысил голос Генеральный секретарь в притихшем зале, – что вместо 500–600 миллионов пудов товарного хлеба, заготовлявшегося в период преобладания индивидуального крестьянского хозяйства, она имеет теперь возможность заготовлять 1200–1400 миллионов пудов товарного зерна ежегодно»{63}.

Что верно, то верно. Колхозы удобны для государства прежде всего тем, что из них можно изымать хоть все зерно. За символическую цену. Только дать команду. Можно организовать и «встречные планы». Можно выгрести все… Эта «ленинская форма» хозяйствования стала уникальным каналом безвозмездного присвоения всего прибавочного продукта и часто – сверх того. Выступая в том же месяце того же года с речью «О работе в деревне», Сталин сформулировал главную задачу сельских коммунистов – «подгонять вовсю хлебозаготовительную кампанию». Так и сказано: именно «подгонять». А мешать могут только, говоря словами Ленина, «крестьянские хищники» – кулаки, которые, настойчиво повторял Сталин, «разбиты, но далеко еще не добиты»{64}. А это было уже более простым делом, говорил Сталин, «ибо мы

стоим у власти, мы располагаем средствами государства, мы призваны руководить колхозами, и мы должны нести всю полноту ответственности за работу в деревне»{65}.

Но Сталин, как и все большевистские руководители, никогда не был откровенен перед народом. Именно в то время, когда состоялись упомянутые выше выступления Сталина по «колхозным вопросам», шло усиленное «добивание» кулака. Беспощадное добивание. Я приведу лишь несколько выдержек из решений «ленинского Политбюро», подписанных Сталиным.

Выписка из протокола Политбюро № 128 от 16 января 1933 года:

«По телеграмме Балицкого.

Принять предложение тт. Кагановича и Балицкого о высылке 500 семей кулаков из пределов Одесской области»{66}.

Выписка из протокола Политбюро № 128 от 16 января 1933 года:

«Телеграмма Косиора.

Принять предложение Косиора о выселении 300 семей кулаков из Черниговской области…»

Такие же выписки свидетельствуют: в январе 1933 года Политбюро одобрило выслать из Днепропетровской области 700 семей, из Харьковской – 400 семей{67}.

По телеграмме Шеболдаева принято решение Политбюро о высылке с Северного Кавказа дополнительно 30 тысяч осужденных кулаков в северные концлагеря…

В этих же документах значится, что Политбюро постановляет о дополнительном расселении в северных районах Сибири 1 миллиона спецпереселенцев. С мест только просят увеличить войска ГПУ и дать право местным органам без разрешения центра применять «ВМН» – высшую меру наказания{68}.

Бесчисленное количество документов о «дополнительном выселении» из Башкирии 1000 семей «злостных единоличников», из Нижневолжского края 300–400 «наиболее злостных саботажников», с Северного Кавказа еще добавочно 400 семей кулаков…{69} А вот еще одно постановление Политбюро: «Выселить в кратчайший срок в северные области СССР из станицы Полтавской (Сев. Кавказ), как наиболее контрреволюционной, всех жителей, за исключением действительно преданных соввласти. Всех исключенных за саботаж хлебозаготовок и сева коммунистов выселить в северные области наравне с кулаками»{70}.

Чудовищно страшные документы. Огромное их количество как бы приподнимает завесу над судьбами миллионов российских крестьян, единственная «вина» которых в том, что они хотели быть хозяевами собственной судьбы, а не новыми крепостными XX века.

«Ленинцы», сидевшие в Политбюро и принимавшие, словно на конвейере, эти бесконечно бесчеловечные документы, еще не знают, что их коллеги по партийному ареопагу через четверть века будут регулярно заседать, ломая голову, где и на что закупить еще и еще зерна. Это все звенья одной преступной цепи. Подрезав жилы российскому крестьянству еще при Ленине, большевистские вожди, вернув село в барщину XX века, до последнего момента не хотели признать, что давно уже шли в исторический тупик.