Ленин: Пантократор солнечных пылинок

Именно Троцкий – как глава делегации большевиков и председатель Петросовета – триумфально хлопнул, по указанию Ленина, в октябре дверью в Предпарламенте – и, произнеся возмутительную речь о нелегитимности всего этого спектакля, увел пять десятков большевиков, дав недвусмысленный сигнал, что большевики теперь готовы устроить вооруженное восстание, а если прямо сейчас не перехватить власть, то Временное правительство сдаст Петроград немцам. Именно Троцкий успешно координировал действия Петросовета с ВРК, обеспечив успешную подготовку восстания. Остроумный, красноречивый, смелый, способный быть и казаться то хладнокровным, то экзальтированным, Троцкий был находкой для Ленина.

Помимо Троцкого за несколько месяцев вокруг Ленина формируется констелляция деятельных людей с хорошим организационным опытом; этот «коллективный ленин» выглядит весьма впечатляюще – Сталин, Каменев, Зиновьев, Свердлов, Бонч-Бруевич, Милютин, Луначарский, Молотов, Дзержинский, Шляпников, Коллонтай, Стасова, Землячка, Орджоникидзе, Раскольников, Ногин, Володарский, Урицкий; плюс «военка» – Подвойский, Невский, Антонов-Овсеенко, Крыленко, Ильин-Женевский, Дыбенко. Именно с «собирательством» связана одна из немногих в первые три месяца после эмиграции поездка Ленина за город. В конце мая он отправляется в Царское Село в гости к Леониду Красину. Тот отошел от дел партии, но сложа руки не сидел – состоял в правлении фирмы «Сименс и Шуккерт», был управляющим Пороховым заводом Барановского, а еще руководил обслуживанием Царскосельской электростанции – и купил в начале войны там дом с садом. Семью в июне 17-го – не после ли визита Ленина? – Красин вывез в Швецию.

Для Красина Ленин был не столько предателем идей социал-демократии, сколько опасным полусумасшедшим; с другой стороны, Красину было что терять – и он был не дурак и видел, к чему идет дело. Поэтому он принял Ленина, показал ему нарядную, похожую на сказочный готический замок электростанцию, где помещался теперь еще и Царскосельский городской совет рабочих депутатов.

Любопытно, что в Царском Селе в это время находился взаперти Николай II с семьей; обыватели, солдаты, крестьяне ходили глазеть на бывшего царя, иногда прорывались к нему через охрану, насильно заставляли его фотографироваться и т. п.; и если Ленин – с Красиным или без – также посетил этот политический зверинец, то, пожалуй, это единственная теоретически возможная встреча Ленина и Николая II. В здании на углу Малой и Церковной Ленин и Красин провели шесть часов; уже тогда Ленина, прочитавшего «Город будущего» Карла Баллода, интересовало все, связанное с электрификацией.

Убедить Красина вернуться в партию не удалось (по воспоминаниям Исецкого, Красин наотрез отказался сотрудничать с Лениным), однако удочки были заброшены; и в какой-то момент Красину придется заглотить крючки; весной 1918-го он поедет в Брест помогать заключать договор с немцами, а позже возьмет на себя организацию внешней торговли Советской России.

В июне 1917-го Ленину все чаще приходилось протискиваться на балкончик особняка Кшесинской – и дирижировать толпой, которая теперь готова была участвовать в трехсоттысячных антивоенных демонстрациях. Она подталкивала большевиков к выступлению – и одновременно боялась их и обвиняла в заговоре. Едкие советы практического свойства перепадали от Ленина также и меньшевикам с эсерами: например, «арестовать 300–400 капиталистов».

Наступило лето, и трехмиллионный город – дорогой, вылинявший, насыщенный электричеством, которое то и дело разряжалось вспышками уличного насилия, – нервничал из-за того, что предпринятое под давлением союзников наступление русских войск Керенского – Брусилова на фронте захлебнулось. Похоже, «расхлябанная революция», как называл ее сам Ленин, уже не столько заряжала политиков энергией, сколько подавляла и утомляла; и неудивительно, что все, у кого были такие возможности, стремились уехать из «пекла» на дачу; взял да и уехал из города и Ленин.

Этот странный предыюльский маневр имеет несколько объяснений. Самое экзотическое состоит в том, что Ленин – германский агент – нарочно уезжает из Петрограда прямо перед готовящимся с его ведома восстанием, чтобы технические большевистские структуры за это время овладели городом, после чего он, Ленин, вернулся бы на все готовое. Версия не имеет документальных подтверждений и не соответствует дальнейшему поведению Ленина.