Григорий Алексинский так говорит об истории возникновения «экспроприаторов»: «В период времени 19061910 годов большевистская фракция управлялась малым комитетом, существование которого было скрыто не только от глаз полиции, но также и от членов партии. Этот малый комитет, в который входили Ленин, Красин и еще одно лицо, которое держится теперь в стороне от политики (написано в 1921 г., третьим лицом был А. Богданов —
Когда я вижу социал-демократов, горделиво и самодовольно заявляющих: мы не анархисты, не воры, не грабители, мы выше этого, мы отвергаем партизанскую войну, тогда я спрашиваю себя: понимают ли эти люди, что они говорят...
Красин, помимо участия в общей работе партии, руководил наиболее опасными областями: боевыми дружинами, приобретением оружия, заготовлением взрывчатых веществ и прочим. Несмотря на широкий кругозор, Красин был в политике и вообще в жизни прежде всего человеком непосредственных достижений…
Говорят: партизанская война приближает сознательный пролетариат к опустившимся пропойцам, босякам. Это верно. Но отсюда следует только то, что партия не может считать партизанскую войну единственным или даже главным средством борьбы...
Соединимся с лихим разбойничьим миром, этим истинным и единственным революционером в России.
Цит. по:
Наиболее опасной экспроприацией из всех «эксов» 1906 г. было ограбление в Читауре группой КобаКамо почтового поезда в ноябре 1906 г., из захваченных 21 тыс. рублей «эксы» направили большевистскому центру только 15 тыс. рублей. Значительные деньги пошли к Ленину и от двух других «экспроприаций» — на корабле «Николай I» и в бакинском порту. Разрабатывая доктрину о «партизанской войне», о «боевых дружинах» и об «экспроприациях», Ленин недаром обратил свои взоры именно на Кавказ, а из своих кавказских учеников особо выделил для этого двух боевиков — Коба и Камо. Почему? Из всех кавказских большевиков Коба и Камо не только беспрекословно поддержали доктрину Ленина об «эксах», но и сама эта доктрина родилась в голове Ленина как результат практического опыта по проведению «ряда экспроприаций» на Кавказе «боевой дружиной» Камо под непосредственным руководством Кобы как его учителя, о чем так подчеркнуто сказано в БСЭ. Тифлисская «экспроприация» 1907 г. и явилась прямым результатом берлинской встречи.
В центре разбойной организации стояли большевики Джугашвили (Сталин) и Тер-Петросян (Камо). Общее руководство по добыванию денег для партийной кассы осуществлял Красин.
Ленин нес полную политическую и моральную ответственность за кавказские эксы, о чем публично заявлял. Но самая большая ответственность Ленина перед историей и перед его собственной партией заключается не столько в том, что он добывал деньги через бандитов, сколько в том, что самого верховного «экса» он ввел именно за эти его грабежи в состав законодательного органа партии — в ЦК. Провокатор Малиновский, который сидел рядом со Сталиным в ЦК 1912 г., отправил в вольную ссылку только какой-нибудь десяток большевиков, а «экс» Сталин убил впоследствии всю партию Ленина и методами «эксов» превратил советскую Россию в страну перманентной инквизиции. Семена перерождения ленинского большевизма в сталинский посеял сам Ленин именно в годы «экспроприации».
Из боевых дружин особенно активно действовали две: уральская и закавказская. Во главе уральских боевиков стояли три брата Кадомцевых (Эразм, Иван и Михаил), требовавшие создания в подполье массовой рабочей милиции и разрабатывавшие планы восстания на Урале. Они проводили экспроприации главным образом для получения средств на эту работу, а в БЦ передавали лишь часть добычи, составлявшую, однако, значительные суммы. За 1906—1907 годы на Урале большевиками были проведены десятки экспроприаций, в основном мелких, таких как ограбления казенных винных лавок. Правда, в августе 1906 года при ограблении почтового поезда на Деме, под Уфой, было захвачено свыше 200 тыс. руб. Из этих денег через И. А. Саммера (Любича) — агента ЦК и уполномоченного большевиков по сношениям с Уралом — к Ленину поступило лишь 60 тыс. руб.