Лео Бокерия: «Влюблен в сердце». Истории от первого лица

Самое мое любимое место в книге Бураковского «Первые шаги. Записки кардиохирурга. Очерки и размышления» – это его воображаемая встреча со своим учителем Петром Андреевичем Куприяновым, который скончался двадцать с лишним лет назад. Вот как Владимир Иванович представлял себе эту встречу: «Весенний день… Я вижу постаревшего Петра Андреевича. Конечно, я встречаю его у входа в институт. Мы уже два дня готовимся к посещению. Все вымыто, все сияет. Я показываю институт Петру Андреевичу, разумеется, с отделения интенсивной терапии и неотложной хирургии новорожденных и детей первого года жизни, поступивших в критическом состоянии. Это наше самое последнее достижение, наша гордость. Затем Петр Андреевич смотрит мою операцию – радикальную коррекцию транспозиции (перестановки) магистральных сосудов (ТМС) с дефектом межжелудочковой перегородки и стенозом легочной артерии. Сложную, длинную операцию. Но мне хочется, чтобы она не кончалась, а продолжалась и продолжалась, а Петр Андреевич все смотрел бы и смотрел на плоды своих трудов».

Много раз перечитывая это место, я представлял, как сам Владимир Иванович после завершения строительства уникального института, носящего теперь его имя, мог бы войти в нынешние современнейшие операционные к своим соратникам, и к ученикам, и к новому, неведомому поколению выдающихся современных хирургов. Они обязательно будут работать в институте имени В. И. Бураковского и смогут доверительно пообщаться с великим учителем. Точно так, как мечтал сам Владимир Иванович поговорить со своим, ушедшим уже, наставником и другом Петром Андреевичем Куприяновым.

Я был заместителем В. И. Бураковского 18 лет. Последний год, когда Владимир Иванович уже серьезно болел, он фактически каждый день приходил ко мне в кабинет. У меня был маленький кабинетик, напротив его большого, директорского. Бураковский приходил и самым подробным образом обсуждал со мной основные вопросы руководства Центром и его будущее. Владимир Иванович говорил, что нам нужно создать еще два института. Я стал директором этого – еще не существовавшего – института кардиохирургии (еще без имени тогда). Мы дали ему сначала имя А. Н. Бакулева, но потом сменили на В. И. Бураковского, а имя Бакулева, по решению руководства РАМН, присвоили всему центру.

Чем больше проходит времени со дня смерти Владимира Ивановича, тем чаще я его вспоминаю. И, честно говоря, все больше удивляюсь тому, как много полезного я от него получил. Кстати, я никогда не уходил с работы раньше него. Не скажу, что это был какой-то принцип. Это делалось по необходимости. Никогда в жизни!

В книге «Первые шаги» дана замечательная характеристика профессии: «Давно бытует определение нашей профессии: «Хирургия – это наука, хирургия – это искусство, хирургия – это ремесло». Я бы добавил: хирургия – это еще и философия, и образ жизни, и призвание.

Речь Бураковского

В феврале 1994 года я стал действительным членом Академии медицинских наук России. 24 февраля по этому поводу состоялся банкет. Знаменитый хирург, мой учитель и старший друг Владимир Иванович Бураковский произнес речь, которая стала для него последней… Вот она:

«История медицины, в которую естественно входит история развития нашей сердечно-сосудистой хирургии, связаны с именами больших людей, которые сыграли в этом процессе особую роль. К этим основополагающим именам сегодня прибавилось еще одно – академик Лео Антонович Бокерия.

Последние годы развития сердечно-сосудистой хирургии очень примечательны. Первое о чем следует сказать, – это то, что на месте прежнего института образовался Всероссийский научный центр сердечно-сосудистой хирургии имени А. Н. Бакулева. Это не просто важное, а этапное событие.

Хочу поблагодарить Академию, которая выделила для нас места по кардиохирургии, и таким образом очень поддержала наш Центр, самого Лео Антоновича и весь коллектив. Приятно и то, что нашего товарища избрали в академики в первом же туре.

К Лео Антоновичу я приглядывался давно, с 1968 года, когда он только появился у нас. Должен заметить, что все продвижения его по карьерной лестнице за это время никоим образом не отразились на его характере, поведении и том, как он вел и ведет свою работу. Лео всегда оставался таким же искренним и открытым, каким мы его знали. Такое можно видеть нечасто. Вот выбрали мы его профессором, поздравили, а на следующее утро он приходит на работу, как обычно, раньше всех и работает, как ни в чем ни бывало, до позднего вечера. Выбрали членом-корреспондентом РАМН – то же самое. Лео Бокерия – человек, для которого главным всегда была и будет работа.