Лео Бокерия: «Влюблен в сердце». Истории от первого лица

Вторая операция. Новорожденный, который был оперирован несколько дней назад по поводу большого дефекта межжелудочковой перегородки и стеноза легочной артерии. У него начала развиваться недостаточность трехстворчатого клапана. Когда не удается такого ребенка своевременно экстубировать, проводят повторную операцию. Вот сегодня такую операцию мы будем делать.

Третий пациент – взрослый человек сорока с лишним лет. У него тяжелый порок аортального клапана. Этому больному нужно будет поставить искусственный клапан сердца.

Первая операция

Лео Антонович моет руки.

– Раньше это долгий был процесс, – замечает он с удовольствием, – теперь пользуемся специальным дезинфицирующими составами. Стало быстрее и проще.

Сестра подает халат с завязочками на спине. Бокерия продевает руки в рукава, потом опускает их в розовый тальк и сразу после этого в хирургические резиновые перчатки. Сестра завязывает халат.

Руководитель операционного отделения Центра, доктор медицинских наук Арслан Караматов приносит и надевает Лео Антоновичу на голову сложную конструкцию из очков с длинными объективами и фонарем на лбу. Сразу такой знакомый и симпатичный Лео Антонович становится похожим на инопланетянина, прибывшего на Землю из созвездия Плеяд.

НЦССХ им. А. Н. Бакулева. 2019 г

– Сейчас войдем в операционную, вы можете стоять на том месте, где находится анестезиолог, это возле головы пациента, оттуда будет хорошо видно операционное поле, – говорит Лео Антонович. – Если возникнет необходимость, можете задавать вопросы.

– Вот это да! – думаю я, – человек будет делать сложнейшую операцию, а ему еще и вопросы можно задавать!

– У операционного стола четыре человека, – уточняет Лео Антонович. – Первый ассистент – Беришвили Давид Олегович, доктор медицинских наук, между прочим. Второй – Попов Алексей. Операционная сестра – Максимова Катя, ну и я, конечно…

– Лео Антонович, а что это за объективы такие у вас… на очках?

– Это увеличительные линзы специальные, они могут быть разными в зависимости от величины сосудов, с которыми придется работать. Дают увеличение от двух с половиной до четырех с половиной. В данном случае три с половиной, у новорожденного ведь все маленькое. Ну а в середине лобный рефлектор, который освещает то место, куда ты смотришь во время работы. У нас в операционных хорошие мощные лампы, но они просто сверху светят, этого порой мало…

Лео Антонович подходит к операционному столу. Тщательно наводит фонарь-рефлектор – тот, что у него на лбу. Непосредственно возле операционного стола, как говорил Бокерия, четыре человека: сам Лео Антонович, два ассистента-помощника и операционная сестра. Кроме них, анестезиолог, который сейчас уступил мне свое место наблюдателя, и врач-оператор машины «сердце-легкое».

– Сейчас будем останавливать сердце, чтобы можно было на нем работать, – говорит Лео Антонович.

Страшные все-таки слова – останавливать сердце! Оно пока сокращается, беззащитно открытое… Операционная сестра подает обыкновенную чайную ложку с зернистым сероватым льдом, и Лео Антонович обкладывает им сердце. Второй ассистент хрипящим отсосом убирает кровь и воду. Сердце постепенно замирает, остывает…

Боже мой! Что же это за крохотное сердечко! Больше всего оно напоминает не до конца раскрывшийся бутон розы – и живым своим бледно-розовым цветом, и формой. Оно сжимается и расслабляется все реже… Смотрю на экран дисплея. Зеленая линия сердечных сокращений почти выпрямилась, почти прямая… безжизненная линия… только редкие, редкие волны изредка пробегают. Остывающее сердце погружается в глубокий сон, подобный смерти.

Вместо сердца сейчас работает механика, вот эти бесшумно, гладко вертящиеся насосы машины «сердце-легкие», именно тут сейчас хранится маленькая, глубоко заснувшая жизнь. Постоянно хрипит отсос.

– Удаляем раствор, которым мы охладили и остановили сердце, – словно бы услышав меня, говорит Лео Антонович, – нельзя, чтобы он попадал в кровоток.

(Долгое молчание.)

– Это называется кардиоплегия, – остановка сердца, комбинированная, фармако-холодовая, – находит время объяснить ситуацию Лео Антонович. – Достигается она введением вот этого фармакологического раствора и наружного холода…

Заметьте, как хорошо нам Катя помогает. Это наша замечательная операционная сестра, у нее проблема какая? Она очень красивая, и никто из наших молодых специалистов не может к этому быть равнодушным. Ну, в конце концов это их личное дело, одна беда, своим вниманием они отвлекают Катю от работы. Она сердится, а они не понимают, удивляются: «В России столько миллиардеров, а ты, Катя, такая красивая. Зачем тебе работа?!»

У них тут диалог продолжается постоянно. Кто из докторов больше всех нравится нашим девушкам. До того доходит, что приходится мне вмешиваться и наводить порядок. Слава Богу, они меня все еще слушаются…