Читаем Лео Бокерия: «Влюблен в сердце». Истории от первого лица полностью

Когда я заканчивал школу, пришло время стиляг. Это было очень интересное и яркое время. Мы у себя в Очамчире или Поти могли сотворить, как я теперь понимаю, лишь бледное подобие той моды. Моя тетя, у которой я тогда жил, умела шить. Тогда почти все женщины шили сами, и у многих были швейные машинки знаменитой фирмы «Зингер» (доставшиеся от бабушек).

Уступая моим настойчивым просьбам, тетя с тяжелой душой зауживала до предела мои брюки – а у меня их было всего двое. Долго она сопротивлялась и хотела не «губить» хотя бы одни. Тете трудно было понять, что жизнь стала другой и молодой человек теперь должен выглядеть совершенно не так, как ей нравилось и казалось приличным.

Он должен был расслабленно «прошвыриваться» по людному бульвару в узких, почти в обтяжку брюках и в пиджаке с широченными плечами (приходилось подшивать большие ватные прокладки). Ботинки у настоящих модников были на толстой белой подошве, которая называлась «манной кашей». Волосы у стиляги должны были блестеть от бриолина (возможно, это называется как-то иначе, все равно никто из нас его в глаза не видывал, а волосы мы ничем не мазали).



1960-е гг


Лео Бокерия – врач студенческого строительного отряда на целине. Целиноградская область. 1965 г


Это было трудное время, прежде всего из-за бедности. Ни у кого из нас не водилось денег. А выглядеть хотелось красиво. Поэтому наши мамы и тети со слезами на глазах «портили» приличные вещи, превращая их для нас в стильную одежду.

Надо сказать, что тогдашние власти с этой «модной болезнью» активно боролись. Стиляг ругали учителя и стыдили на школьных комсомольских собраниях. Эти эпизоды оставили в душе тяжелое воспоминание. К счастью, у нас до крайностей не доходило, а ведь в некоторых местах стиляг насильно стригли – отрезали ножницами сложно закрученный кок на голове.

Зато сейчас я непритязателен с точки зрения одежды. У меня сохранились все мои костюмы с аспирантских времен, поэтому их много. С тех же аспирантских времен я ношу почти исключительно белые рубашки и выбрасываю их, только когда они рвутся…

Глава вторая. Ранние годы

Первый мед: как я стал студентом

В выборе специальности большое влияние на меня оказала старшая сестра Марина, которая училась в Одесском медицинском институте. Она, конечно, хотела, чтобы я стал врачом.

Должен также заметить, что в разговорах со сверстниками, когда речь заходила о выборе специальности, одной из первых мы называли профессию врача. Это во многом объяснялось тем, что после войны вокруг было много больных, раненых, инвалидов, потерявших руки и ноги. Очень хотелось этим людям, которые пожертвовали для нас своим здоровьем, как-то помочь.

Да и вообще в то время профессия врача считалась очень уважаемой. Тогда не выбирали выгодных профессий. Никто, например, не говорил, что если выучиться, скажем, на юриста или финансиста, то будешь потом много зарабатывать. Такие расчеты считались неприличными, просто шкурными. Да и уровень жизни у всех был примерно одинаковый.

Моя старшая сестра Марина была для меня авторитетом, и я решил поступать туда, где она училась. Это был Одесский медицинский институт. В Поти тогда поступать было некуда. Ехать учиться можно было на поезде в Тбилиси либо на теплоходе в Одессу. В Тбилиси мало кто ездил, потому что там своих абитуриентов хватало.

Я поехал в Одессу, но поступить не удалось. Об этом не жалею. Да и кто знает, как пошла бы моя жизнь, учись я в Одессе, а не Москве. Однако надо признаться, что из Одессы я возвращался не в лучшем настроении и даже приехал не в Поти (мне было стыдно), а в Очамчиру. Сразу поступил на работу, потому что в семье у нас зарабатывала одна только мама и жить было трудно. К тому же производственный стаж давал преимущества при поступлении в институт. По возрасту это был у меня последний шанс поступить перед армией. И дело не в том, что я избегал военной службы, просто не хотелось откладывать учебу в институте на целых два года.

В Очамчире я стал работать на строительстве чаеразвесочной фабрики. Со мной на фабрике работал приятель, который собирался поступать в МГУ на юридический факультет. Вот он и уговорил меня ехать в Москву.

Моя тетя, добрейшей души человек, у которой я тогда жил, купила мне билет до Москвы и дала с собой сто рублей – большую по тем временам сумму. Так что мне хватило на жизнь, пока я сдавал экзамены. Помню, что мы с товарищем заплатили 30 рублей за проживание в квартире его знакомых на улице Чайковского (сейчас Новинский бульвар), ну а еда тогда стоила совсем недорого. Экзамены я сдал хорошо. Не понадобилась даже льгота за рабочий стаж – и без того набрал проходные баллы с запасом.


Студенческая жизнь принесла мне много сюрпризов. Расскажу одну историю, забавную и характерную.

Перейти на страницу:

Все книги серии Спасая жизнь. Истории от первого лица

Всё, что осталось. Записки патологоанатома и судебного антрополога
Всё, что осталось. Записки патологоанатома и судебного антрополога

Что происходит с человеческим телом после смерти? Почему люди рассказывают друг другу истории об оживших мертвецах? Как можно распорядиться своими останками?Рождение и смерть – две константы нашей жизни, которых никому пока не удалось избежать. Однако со смертью мы предпочитаем сталкиваться пореже, раз уж у нас есть такая возможность. Что же заставило автора выбрать профессию, неразрывно связанную с ней? Сью Блэк, патологоанатом и судебный антрополог, занимается исследованиями человеческих останков в юридических и научных целях. По фрагментам скелета она может установить пол, расу, возраст и многие другие отличительные особенности их владельца. Порой эти сведения решают исход судебного процесса, порой – помогают разобраться в исторических событиях значительной давности.Сью Блэк не драматизирует смерть и помогает разобраться во множестве вопросов, связанных с ней. Так что же все-таки после нас остается? Оказывается, очень немало!

Сью Блэк

Биографии и Мемуары / История / Медицина / Образование и наука / Документальное
Там, где бьется сердце. Записки детского кардиохирурга
Там, где бьется сердце. Записки детского кардиохирурга

«Едва ребенок увидел свет, едва почувствовал, как свежий воздух проникает в его легкие, как заснул на моем операционном столе, чтобы мы могли исправить его больное сердце…»Читатель вместе с врачом попадает в операционную, слышит команды хирурга, диалоги ассистентов, становится свидетелем блестяще проведенных операций известного детского кардиохирурга.Рене Претр несколько лет вел аудиозаписи удивительных врачебных историй, уникальных случаев и случаев, с которыми сталкивается огромное количество людей. Эти записи превратились в книгу хроник кардиохирурга.Интерактивность, искренность, насыщенность текста делают эту захватывающую документальную прозу настоящей находкой для многих любителей литературы non-fiction, пусть даже и далеких от медицины.

Рене Претр

Биографии и Мемуары

Похожие книги

100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
Браки совершаются на небесах
Браки совершаются на небесах

— Прошу прощения, — он коротко козырнул. — Это моя обязанность — составить рапорт по факту инцидента и обращения… хм… пассажира. Не исключено, что вы сломали ему нос.— А ничего, что он лапал меня за грудь?! — фыркнула девушка. Марк почувствовал легкий укол совести. Нет, если так, то это и в самом деле никуда не годится. С другой стороны, ломать за такое нос… А, может, он и не сломан вовсе…— Я уверен, компетентные люди во всем разберутся.— Удачи компетентным людям, — она гордо вскинула голову. — И вам удачи, командир. Чао.Марк какое-то время смотрел, как она удаляется по коридору. Походочка, у нее, конечно… профессиональная.Книга о том, как красавец-пилот добивался любви успешной топ-модели. Хотя на самом деле не об этом.

Дарья Волкова , Елена Арсеньева , Лариса Райт

Биографии и Мемуары / Современные любовные романы / Проза / Историческая проза / Малые литературные формы прозы: рассказы, эссе, новеллы, феерия
Шантарам
Шантарам

Впервые на русском — один из самых поразительных романов начала XXI века. Эта преломленная в художественной форме исповедь человека, который сумел выбраться из бездны и уцелеть, протаранила все списки бестселлеров и заслужила восторженные сравнения с произведениями лучших писателей нового времени, от Мелвилла до Хемингуэя.Грегори Дэвид Робертс, как и герой его романа, много лет скрывался от закона. После развода с женой его лишили отцовских прав, он не мог видеться с дочерью, пристрастился к наркотикам и, добывая для этого средства, совершил ряд ограблений, за что в 1978 году был арестован и приговорен австралийским судом к девятнадцати годам заключения. В 1980 г. он перелез через стену тюрьмы строгого режима и в течение десяти лет жил в Новой Зеландии, Азии, Африке и Европе, но бόльшую часть этого времени провел в Бомбее, где организовал бесплатную клинику для жителей трущоб, был фальшивомонетчиком и контрабандистом, торговал оружием и участвовал в вооруженных столкновениях между разными группировками местной мафии. В конце концов его задержали в Германии, и ему пришлось-таки отсидеть положенный срок — сначала в европейской, затем в австралийской тюрьме. Именно там и был написан «Шантарам». В настоящее время Г. Д. Робертс живет в Мумбаи (Бомбее) и занимается писательским трудом.«Человек, которого "Шантарам" не тронет до глубины души, либо не имеет сердца, либо мертв, либо то и другое одновременно. Я уже много лет не читал ничего с таким наслаждением. "Шантарам" — "Тысяча и одна ночь" нашего века. Это бесценный подарок для всех, кто любит читать».Джонатан Кэрролл

Грегори Дэвид Робертс , Грегъри Дейвид Робъртс

Триллер / Биографии и Мемуары / Проза / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза