Леон

Меня охватывает спектр совершенно новых эмоций и ощущений, стоит девушке приблизиться вплотную. Снова. Пот ручьями стекает под формой, не помогает даже влагоотталкивающая ткань. Ее грудь на пару мгновений касается моей, моих ребер, и дыхание внутри схватывает. Я чувствую ее соски, осознавая, что отдал бы все, чтобы попробовать их на вкус прямо сейчас. Перед внутренним взором мелькают фантазии того, как они могут выглядеть. Как художника меня интересуют малейшие детали. Структура, цвет, форма. Есть ли родинки, становится ли ее кожа «гусиной», когда она ощущает возбуждение?

Какие они на ощупь, насколько тяжелыми будут ощущаться в моей ладони.

Черт, она, наверное, и не подозревает насколько одержимо маньячные мысли витают в моей голове, зашторенные привычным стеклянным взглядом.

Мне часто говорят, что в моих глазах никто не видит меня самого, только свое отражение. Это своего рода защита. Я не знаю, найдется ли женщина, перед которой я бы смог убрать этот стеклянный экран, но Эмили — определенно претендентка.

Маленькая мисс, ты даже не представляешь, что тебя ждет. Мы отпразднуем наш выигрыш на треке так, что ты никогда не забудешь вкус нашей общей победы.

— Так, не сильно жмет? — она защелкивает на затылке специальную маску, поверх которой мне предстоит натянуть шлем. Эми нервно проводит кончиком языка по пересохшим губам, и мой член мгновенно реагирует на этот невинный жест…

Так, пора сворачивать удочки. Гонка, в моей голове пока только гонка.

Делаю вдох и выдох, представляя, как захожу в ледяной горный водопад, чтобы избавить себя от реакций на ее присутствие.

У меня есть целый вагон специальных техник, которые помогают мне совладать с любыми реакциями тела.

— Пойдет, маленькая мисс, — поддеваю ее я, замечая ее реакцию. Возраст, кажется, больная для нее тема. Я на несколько лет старше нее, после двадцати эта разница не ощущалась бы. Но ей еще далеко нет двадцати, а ее горе-жених примерно одного со мной возраста.

— Я уже не маленькая, — с вызовом напоминает Эмили, ее взгляд отсылает меня в прошлое.

Мы оба были детьми.

У нас не было времени.

До этого вечера.

Я закрою свой гештальт, и отпущу повзрослевшую принцессу в свободное плавание. Хотя, учитывая характер Джина Хуана, не очень-то и свободное.

— Только после тебя, принцесса, — обычно дверь машины поднимается вверх по моей голосовой команде, но для Эми, я открываю ее своими руками. Смерив меня подозрительным взором и скорчив выражение лица из серии «ну что за джентльмен», девушка опускается на соседнее от водителя кресло.

Когда я оказываюсь внутри «серебряной пули», я первым делом запускаю авто, и проверяю педали, исправность машины. Здесь все идеально, автоматизировано и перепроверено десять раз. Любая неполадка в «пуле» сразу же дает о себе знать.

— Ты помнишь, где находится каждая кнопка?

— Да, и также, машина управляется голосом.

— До чего дошел прогресс…

— Индивидуальный заказ, — отрезаю я. — Я предпочитаю пользоваться лишь тем, что создано для меня.

— Эгоистичный, высокомерный, самоуверенный, — едва слышно, перечисляет Эми, будто проклиная меня.

— И ты должна немедленно сесть прямо на этого негодяя, — напоминаю я. В ответ Эмили кидает многозначительный взгляд на мои бедра. Горжусь собой, мать ее, что у меня там нет мощного стояка.

Сейчас я снова профессиональный гонщик, а не одержимый ее задницей и сиськами юный принц.

— Эм, прямо… на тебя?

— А как ты хотела? Ты же будешь моими глазами.

— Но как это возможно?

— Легко, если мы будем действовать, как команда, — переключаясь на полную серьезность и сосредоточенность, наставляю я. — Думаю, рулить ты умеешь, с остальным я справлюсь сам. Я знаю каждый дюйм этого трека, он создавался под моим руководством. Расслабься.

— А если наткнемся на какие-то препятствия, другие машины? Если нас занесет?

— Не стоит об этом переживать, мы будем все время ехать первыми, — внушаю тотальную уверенность ей. Знала бы она, что гонки — меньшая из зол, когда она сидит рядом со мной. Капкан давно схлопнулся, принцесса. В тот день, когда мой взгляд упал на тебя.

— Поразительная самоуверенность, — осаждает Эмс. — Ты всегда приходишь первым? Моника, говорила, что в прошлый раз ты приехал третьим, — нарочито пренебрежительным тоном напоминает о моем фиаско девушка.

До боли сжимаю руль, испытывая откровенный гнев, когда она сомневается во мне. Я всегда, проклятье, должен быть для тебя первым. Всегда и во всем. Слышишь?

— Нет времени спорить, Эмили, — начинаю оглушительно газовать, подыгрывая своим эмоциям. В глазах девушки зацветает страх и ужас. Хотя… ее глаза я вижу не очень четко.

Скорее, чувствую запах возбуждения и страха. Волнения. Предвкушения. У меня алекситимия (Алекситимия — это трудности в определении и словесном описании своих эмоций и чувств. Алекситимия — не заболевание и не диагноз.), но по отношению к эмоциям других — я эмпат.