Леонид Быков. Аты-баты…

Его могла расстроить любая несправедливость, особенно по отношению к артистам. Однажды он вступился за Елену Шанину, которую обсчитал не очень добросовестный директор картины. Вроде бы пустяк, но подобное на съемках, к сожалению, такая редкость, что этот эпизод на всю жизнь врезался в память актрисы. Вот как она сама рассказывала об этом: «Он (Быков. – Н.Т.) сил не жалел абсолютно. И играл «на полную катушку», и работал как режиссер на площадке. И вот он, как-то пройдя мимо стола директора, увидел бумаги – договор. И вдруг я слышу страшный крик: «Негодяи, мерзавцы! Как можно с актерами так…» После директор ко мне подходит: «Елена, извините, я посчитал вашу ставку…» (а мне платили тогда что-то порядка 160 рублей. Оно и понятно – только что пришла в театр, 21 или 22 года…) А он, когда увидел причитающуюся мне ставку, был возмущен безумно». Возможно, этот случай в тот день стал последней каплей в череде тормозящих работу мелочей и позже тоже мог сказаться на самочувствии Леонида Федоровича.

Владимир Конкин: «Во время работы над фильмом Быков чувствовал себя не лучшим образом: был надорван постоянными препонами, чинимыми ему твердолобыми начальниками, ханжеством, непониманием. По сути, ему просто ломали руки, старались выдернуть крылья. Быков, как мог, держался, у него была какая-то внутренняя «упертость», как говорили на Украине, в хорошем смысле этого слова».

Леонид Бакштаев: «

Мало кто знал в группе, что у Леонида Федоровича больное сердце. Никогда он не обнаруживал усталости, недомогания. А ведь на плечах режиссера огромная нагрузка: он отвечает за все – от самого главного до мелочей – как там у солдата пришита пуговица, и те ли знаки различия у генерала.

Во время съемок всегда кого-то ждут, кто-то не приехал, что-то забыли. То солнца нет, и проклинают тучи, то у них умоляют дождика, то снег сносят для кадра со всех окрестностей, то из-за него отменяется съемка… И, может быть, за эту постоянную изменчивость, новизну, за готовность мгновенно собраться и выявиться до конца, за ту обязательную взаимопомощь и чуткость к партнеру, без которой немыслима правда существования в кадре, за то братство и товарищество, что неизменно возникает на каждой картине, мы, актеры, и любим эту «киношную вольницу».

А если во главе всего этого – талантливый режиссер-художник, к которому все творческие пути сходятся, – то счастлив каждый в отдельности и все вместе, это увлекательно и интересно. Режиссеру дано окончательное право отменить или назначить съемку, снять или утвердить на роль, он последний должен принять решение и не ошибиться в выборе. Он должен объединять в себе и зрелость мастера, и тонкость психолога, уметь увлечь за собой коллектив, зажечь его своей мыслью, темпераментом, своим виденьем окончательного результата! А Леонид Федорович был еще и исполнителем главной роли в этом фильме. Двойная нагрузка. Прекрасный артист, подлинно народный художник – он предельно успел выразить себя, свое время!

В нем постоянно горел глубокий, внутренний огонь. Его фильмы «В бой идут одни «старики» и «Аты-баты, шли солдаты…» отличали неподкупная простота и ясность, народный юмор, эмоциональная заразительность и емкость восприятия. Редкое качество!

Сразу же после экспедиции Леонида Быкова сразил… инфаркт. Он три месяца пролежал в больнице, думал, что ему уже не выкарабкаться. Но судьба распорядилась по-своему: ему суждено было встать и закончить фильм, который был блестяще принят зрителями и критиками…»

26 апреля, когда Быков все еще лежал в больнице, в Москве от сердечного приступа умер министр обороны А. Гречко. Зла на него Быков никогда не держал и тот досадный инцидент, который приключился в феврале, уже благополучно забыл. Тем более что именно Гречко помог ему завершить работу натурных эпизодов под Загорском. Пока Леонид Федорович лежал в больнице, съемочная группа строила декорации, готовилась продолжить работу над лентой. В Киев Быков вернулся к майским праздникам, и 10 мая в павильонах киностудии были возобновлены съемки.

В утопающей в зелени столице Украины жизнь казалась прекрасной и счастливой, и настроение Леонида Быкова радикально изменилось. Любимая работа заставила забыть о ранее перенесенных неприятностях. Съемочная группа, волнуясь за здоровье Леонида Федоровича, договорилась между собой не давать ему прикуривать. К удивлению всех, работу он начал с труднейшего для себя эпизода, в котором его ефрейтор Святкин лихо отплясывал перед однополчанами «цыганочку с выходом». И это сразу после инфаркта! На съемках он выглядел бодрым и веселым, и трудно было поверить, что каких-нибудь пару недель назад этот человек был на грани жизни и смерти. По-прежнему не жалуясь на здоровье и больное сердце, Быков и не думал что-то делать вполсилы. И пока он исполнял свою легендарную «цыганочку с выходом» за софитами дежурила бригада врачей.