Леонид Филатов: голгофа русского интеллигента

5 марта свой голос в эту кампанию вплел и Леонид Филатов, подписав так называемое «письмо 23-х», которое было направлено на защиту Володарского. Оно было опубликовано в газете «Советская культура», и свои подписи под ним также поставили: Эльдар Рязанов, Сергей Соловьев, Николай Губенко, Жанна Болотова, Ирина Рубанова, Татьяна Друбич, Павел Чухрай, Иван Бортник, Андрей Смирнов, Александр Митта и др. Авторы письма заявляли следующее:

«Уважаемый товарищ Беляев! (А. Беляев – главный редактор „Советской культуры“. – Ф.Р.) Нас удивила публикация руководимой Вами газеты от 6 февраля сего года, касающаяся нашего товарища и коллеги Эдуарда Володарского. В газете решительно растаптывается честь и репутация этого известного и талантливого кинодраматурга. И дело не только в содержании публикации, в огульных обвинениях Марины Влади и других лиц, письмо подписавших. Мы могли бы доказательно опровергнуть опубликованное, но понимаем, что разбор и проверка клеветы – дело других учреждений.

Мы переживаем сейчас существенный момент нашей истории, связанный с надеждами на возрождение всего лучшего в человеке. Способствует ли тому упомянутая публикация? Бесцеремонно вторгаясь в личную жизнь художника, делая ее предметом тенденциозного общественного обсуждения, газета творит недоброе дело – плодит сплетни и домыслы… Мы все же надеемся, что эта досадная оплошность, которая, разумеется, требует публичных извинений. Иначе болезнь может стать хронической: каясь перед мертвыми, мы перестаем быть осторожными и терпеливыми с живыми».

Глава тридцать пятая

От «Федота» до «Загона»

Тем временем 11 марта по 1-й программе Центрального телевидения показали премьеру – сказку Леонида Филатова «Про Федота-стрельца, удалого молодца». Исполнял сказку сам автор, причем исполнял блестяще. Несмотря на то что текст этой сказки, между строк которой читалась сатира не только на недавнюю, но и на сегодняшнюю действительность, уже хорошо был известен большинству зрителей благодаря прошлогодней публикации в журнале «Юность», однако в авторском исполнении она засияла еще большими красками и зажила новой жизнью. Правда, не обошлось без купюр: отдельные куски сказки в телевариант не попали по идеологическим соображениям. Например тот кусок, где Няня говорит Принцессе следующее:

Нам теперь – имей в виду! —

Надо быть с толпой в ладу:Деспотизм сейчас не в моде,Демократия в ходу.

Уезжала б ты отсельВ энтот… как его… в Бруссель,Раз такая происходит,Извиняюсь, карусель!..

В тот же день 11 марта в газете «Московская правда» было опубликовано интервью Леонида Филатова, где он высказал ряд мыслей, имевших тогда широкое хождение в либеральной творческой среде. Например, о пропаганде положительного в советском искусстве. Либералы к тому времени так устали от социалистического реализма с его пропагандой хорошего, что готовы были поклоняться хоть черту, хоть дьяволу, лишь бы испробовать чего-то нового, неизведанного.

«Многие рассуждают примерно так: надо показывать на экране только хорошее, заражать положительным примером, – делился своими мыслями Филатов. – Но ведь когда людям долгое время твердят, что надо быть хорошими, одни эти призывы вряд ли способны кого-то улучшить, подвигнуть к совершенствованию. На мой взгляд, иногда для воспитания добра негативный пример оказывается сильнее, может дать сознанию более мощный толчок.

После «Грачей» раздавались голоса: зачем вы нам убийц и воров показываете, да так, что убийцу потом жалко становится? Так ведь это хорошо, что жалость в нас сохранилась, сострадание! И искусство помогает выявить этот спектр чувств. А то многие привыкли к одномерному «черно-белому» кино. В жизни же не только две краски, там все намного сложнее. И потом – откуда это наивное убеждение, что виденное на экране – измены или застолья – непременно должно переноситься в жизнь? Ведь социологи показали, что впрямую экран мало влияет на поведение людей…»

Последнее утверждение было в большом ходу в годы перестройки, запущенное с легкой руки социологов, обслуживающих либералов. Запустили же это утверждение не случайно, а умышленно: чтобы подготовить почву для появления в том же кинематографе так называемой «чернухи» – фильмов, где прославлялось именно не положительное, а отрицательное. Где бандит лихо пробивал головы милиционерам, а проститутки «умывали» рядовых инженеров и врачей, труд которых из нужного и престижного вдруг превратился в никчемный. Конечно, Филатов, говоря так, совсем иначе видел себе будущее. Он не учел только одного: лично у него были и разум, и совесть, чтобы не снимать или сниматься в подобного рода «чернухе», а вот другим этого всего либо не хватало, либо у них этого отродясь не было.