Лестница Аида

– Знаю, знаю…Но война, Громов, это не учения… Без потерь – никуда. Есть к твоим орлам и тебе лично, одно интересное предложение. Рискованное, черт возьми, но если все срастется‑ эту компанию мы закончим за пару недель. Потом будем пить немецкое пивко…Прямо в пивоварне. Заодно отдохнете, дня три…

Громов – превратился в слух.

– Значит так, Громов… Всю технику, прячешь в лесу. Личный состав – выводишь в Кельце. Технику маскирует специальный батальон, какими то новыми материалами. Говорят – только что из Москвы самолётами перебросили. Так же сюда стягивают два штрафных батальона. Они будут изображать вашу бригаду.

– Господин генерал. если это вскроется, наше расположение сметут одним ударом. Как в тире..

– Знаю! А вскрыться это не должно. Понял Громов?!.. Сидеть тихо как мышки, не звучать никак…Вообще никак. Даже кухни полевые – забудьте.

– Но американцы же, не круглые идиоты! Господин генерал..! Спецназ пустят.

– Молодец Громов. Верно мыслишь. Сейчас я тебя с одним человеком познакомлю. Как раз на вопросе диверсантов – специализируется.

Человеком‑ оказался бритоголовый крепыш, с пятнистым беретом зажатым в кулаке и погоном полковника на клапане. Портрет дополняли сломанный нос и шрам на левой щеке. Красавчик, ничего не скажешь..

– Полковник внутренних войск – Маслов. Представился крепыш и протянул руку.

– Прибыл на Западный фронт для обеспечения противодиверсионных и противопартизанских мероприятий в тылу действующей армии. И не только в тылу.

– Кавказец? Спросил Громов

– Есть немного. Ещё в Крыму успел повоевать.

Бородулин подошёл к интерактивной электронной карте и кивнул на неё обоим полковникам

– Нужно перекрыть вот этот квадрат, Маслов и ещё два – здесь и здесь…Создать завесу от проникновения разведывательных групп противника.

Маслов, долго стоял перед экраном, нервно поигрывая желваками.

– Сделаем, господин генерал‑лейтенант. Со мной прибыло пятьсот человек, каждый – стоит троих. Развернём секреты, пустим пешие патрули, плюс посты скрытого наблюдения. Мышь не проскочит…

– Будем надеяться. Поймите, господа офицеры. В случае провала маскировки и обнаружения наших войск – отвечать будем все. Головой.

Через десять часов, Громов лично наблюдал, как искусно загримированные под "барсы",с помощью пластиковых каркасов и вставок, старенькие Т‑72 демонстрационного штрафного батальона, колонной уходили в направлении на восток. Туда же, на восток, ушли девять десятых его бригады. Что бы растворится в массе тыловых и запасных подразделений. И ждать сигнала.

Замысел командования Западного фронта, был таков – пропустить контратакующий третий американский корпус, вместе с немецкими и британско‑ голландскими контингентами, ближе к Варшаве. Затем ударить во фланг прорвавшейся группировке.

Но перед этим, ВВС собирались применить Х‑555 с экспериментальной боевой частью. Воздушный электромагнитный импульс, точнее, целая серия, должны были вызвать паралич системы управления и связи Верховного Командования НАТО. Нескольких часов, а может и суток хаоса, хватит, что бы нанести по наземным силам союзников сокрушительный удар. От которого они уже не оправятся.

– В США, полный абзац. Лос‑Анджелес – оставлен первой дивизией морской пехоты. Город во власти мятежников. Феникс‑ сожжен и разграблен, там властвуют мародёры и уголовники. Вспыхнули Алабама, Луизиана и Флорида. В первых двух штатах‑ восстали негры, во Флориде – кубинцы. Сводят с друг‑ другом счеты. Массовые беспорядки в Чикаго, Новом Орлеане, Луисвилле. Бородулин выпустил в потолок толстую струю дыма.

– Они на пределе, господа. Серьезное поражение в Европе, разгром лучших сил здесь – похоронит Америку. Не будем забывать про Китай.

– Это правда, господин генерал? С Китаем – все серьёзно?

– Серьезней некуда, Громов. Но всё решится здесь, на Западе. У нас – один шанс, его надо использовать. Провал здесь, господа – поставит точку на нашей истории.

Утром 11 августа, вся огневая мощь третьего армейского корпуса, авиации союзников, обрушилась на две гвардейские механизированные бригады. Тридцать вторую и шестую. Первые четыре часа русские отчаянно сопротивлялись, но затем оборона первого гвардейского корпуса была прорвана.

Громов, подняв голову внимательно слушал ближнюю артиллерийскую канонаду. За последние четыре часа, грохот сражения приблизился к Олесно.

– Давят, суки. Не дай бог про нас прознают. А мы здесь…сидим как в ловушке.

– Не по себе, Слепнёв?

– Ага. Я не трус, комбриг, но чувствовать кожей свою беззащитность – крайне неприятно. Если Маслов недоработает..

– Думаю, сигнал будет скоро. Уже почти трое суток сидим, должно начаться.