Лестница в камине

– Эти двое никакие не принцессы, не так ли? Ты врал нам, чтобы защитить истинных наследниц, – запустив руку в карман своего плаща, Бахрома вытащила из него длинную веточку. Сперва Клэр подумала, что это прутик, но затем она увидела, что у палочки было широкое круглое основание. Это было веретено. Другие Роялисты отступили назад, а Фрэнсис закрыл голову руками, тяжёлый плащ по-прежнему пригвождал его к земле. – Если ты не скажешь правду, – рявкнула прядильщица, – у меня не останется иного выбора, кроме как вытянуть твои мысли. – Роялист с булавой пробормотал что-то, обращаясь к Бахроме. – Что ты там лопочешь, Аксель? – резко спросила она. – Говори громче!

– Бахрома, – произнёс он неуверенно, хотя и был вдвое больше женщины, – солнце вот-вот сядет.

На секунду Клэр подумала, что прядильщица проигнорирует предупреждение Акселя, но она, казалось, в то же мгновение передумала. Женщина положила веретено в карман.

– Свяжи предателя, – приказала она. – Мы допросим его в безопасном месте. – Она натянула капюшон обратно на голову, и остальные последовали её примеру.

– Как быть с этими двумя? – спросил Аксель.

Лидер Роялистов даже не удосужилась взглянуть на девочек:

– Оставь их призракам. Они бесполезны. К тому же они слишком много знают.

До Клэр смутно донеслись протесты Фрэнсиса, которому связывали руки. Но ничто, включая удалявшийся звук шагов Роялистов, не казалось ей реальным, за исключением прерывистого дыхания сестры.

– Софи? Софи, поговори со мной! – требовала она, но ответа не было.

Взвешивая возможные варианты, Клэр наблюдала, как солнце медленно клонилось к горизонту. Скоро с равнин исчезнут свет и тепло. На мгновение это напомнило ей историю, рассказанную Нэтом, и она задумалась, увидит ли луна их слёзы и пожалеет ли она их. Её сердце сжалось при воспоминании о мальчике. По всей видимости, она никогда не узнает, что случилось с ним или с бесстрашной Сеной. А они, по всей видимости, никогда не узнают, кем королева Эстелл была на самом деле, и что наделал Фрэнсис, и что сестёр Мартинсон больше нет.

– Клэр?

Опустив взгляд на Софи, девочка увидела, как веки сестры, задрожав, распахнулись.

– Ох, Клэрина, не реви.

– Софи! – всхлипнула Клэр, проводя рукой по лицу. – Я не реву.

– Что-то непохоже. – Губы старшей сестры дрогнули, но сложились лишь в подобие улыбки. На ней по-прежнему было ожерелье из лунных камней, лежавшее на её шее фиолетовой тенью. – Тебе не следовало… сюда приходить.

– Мне не следовало сюда приходить? Это тебе не следовало сюда приходить! – Тёплые слёзы побежали по её щекам, и она захлюпала носом. – О чём ты думала? Где ты была? Ты обещала, что не станешь подниматься по дымоходу, а теперь… теперь это!

– Это… ничего. – Софи приходилось прикладывать усилие, чтобы произнести слова. – Всё равно бы всё закончилось… тем… же.

– Что ты имеешь в виду?

Казалось, лицо Софи начало утрачивать краски. Даже скопление веснушек у неё на носу словно потеряло свою яркость.

– Она вернулась, Клэр. Мы думали, что всё в порядке, но, когда мы сходили к доктору Сильва… она снова здесь.

А вот и причина внезапных перемен в настроении Софи. Причина её стычек с мамой. Причина, по которой она избегала сестру. Она вовсе не отдалялась от Клэр. Она пыталась защитить её от правды. Но даже сейчас Клэр не могла посмотреть ей в лицо.

– Но ведь один раз ты уже поправилась! – сказала девочка. – Ты поправишься снова. Прекрати качать головой!

– Врачи… они никогда такого не видели. – Софи поёжилась. – Я думала, в Ардене… ну, здесь же существуют чудеса… я думала… – Она закашляла, и Клэр тихо ждала, когда она продолжит, хотя каждый звук для девочки был равносилен пощёчине. Когда приступ наконец прекратился, Софи прошептала: – Извини, что я врала, но я… не хотела, чтобы ты… беспокоилась. – Клэр кивнула, прощая. Голос Софи накатывал волнами: – Я была не права. Тебе не требовалась чья-либо защита. – Она улыбнулась. – И я… так тобой горжусь. – Но даже эти слова сестры, слова, которые Клэр ждала от неё так долго, не могли прогнать холод, поднимавшийся по телу девочки. Софи издала слабый смешок, но тут же поморщилась от боли: – Я думала… что смогу разбудить… каменного единорога. И о чём я только думала… единорогов не существует. Даже здесь.

Клэр взглянула туда, где прежде у подножия камня лежал пепел. От него остались только следы. Неожиданно ледяной ветер разносил его по Равнинам печали.

– Я рядом, Софи, – утешала она сестру. – Я рядом. – Лицо старшей девочки исказилось от боли. Софи всё меньше и меньше походила на жизнерадостную сестру Клэр и всё больше и больше – на восковую куклу. – С нами всё будет в порядке, – прошептала девочка. – С тобой всё будет в порядке. Это просто ещё одно Впечатление. Просто… просто проснись!

Откуда-то из самой глубины Клэр вырвался тихий стон. Неразборчивое слово, обозначавшее неизмеримую утрату. Теперь солнце окончательно и полностью скрылось за горизонтом.

Краем глаза Клэр заметила какое-то движение.