Лестница в камине

Тёмные мысли взяли разум Клэр в плен, когда она почувствовала, как тонет в холоде, испускаемом призраком. Сейчас ей хотелось одного: перестать беспокоиться. Оцепенение стало казаться не таким уж плохим вариантом.

«Нет».

Что-то поднялось внутри Клэр. Она переправится через болота, пройдёт тысячу туннелей и даже встретится с тысячей призраков лицом к лицу, но она не потеряет свою сестру.

Она не потеряет её вновь.

Клэр дёрнулась вперёд, замахиваясь на призрака рукой. Она не попала по окутанному тенями скелету, но призрак определённо не ожидал, что девочка сделает резкое движение, и она почувствовала, как существо слегка ослабило хватку.

Клэр бросилась вперёд ещё раз.

Боль пробежала по костяшкам её пальцев, когда они царапнулись о единорожий камень.

Ничего не произошло.

Крови Клэр было недостаточно. Самой Клэр было недостаточно. Ей не справиться. Она не знала заклинания, которое знала Бахрома. Она не знала, как управлять чудесами. Призрак вновь принялся оттаскивать её от камня.

Как ей удавалось творить чудеса прежде? Ответ возник в её голове почти сразу, ещё до того, как она закончила формулировать вопрос: с помощью своего карандаша.

Именно при помощи карандаша она устроила обвал в пещере. И она помнила единорога, нарисованного ею у реки Роны (того самого, который ожил на бумаге). Того самого, которого она изобразила, представив, каким был бы мир, если бы в нём по-прежнему жили единороги.

«Ну же, попробуй ещё, – донёсся до неё голос Софи из воспоминания. Они сидели за обеденным столом, сестра показывала ей карточки для запоминания таблицы умножения. – Думай!»

Клэр уже творила чудеса прежде при помощи своего карандаша и своих мыслей. Карандаша у неё больше не было, но если она представит то, что необходимо сделать… Если она сможет вообразить это…

Наскребя последние силы, Клэр дёрнулась из хватки призрака и что было мочи прижала свою окровавленную ладонь к камню. Зажмурившись, она представила, что холодный обсидиан уступил место лоснящемуся меху, а твердь камня – теплу тела. Она постаралась услышать удары копыт по камню.

Легчайшее пощипывание распустилось в мизинце девочки. Мельчайшее из гудений, которое, как теперь знала Клэр, указывало не на то, что что-то было не так, а на то, что всё было именно так, как надо.

Ловя воздух ртом, она пыталась сосредоточиться. Ноги, быстрые, как ветер. Грива, словно водопад. Чудо, проносящееся молнией. Рог, пронзающий небеса.

Гудение чуда прошло по костям Клэр, и камень под её ладонью потеплел. Усталость подкралась к девочке, грозя её поглотить, но руки она не убрала. Она вспомнила свечение струн арфы и огня на гобелене Клео. Она вспомнила разбитую статую единорога, одиноко стоявшую в галерее и охранявшую дымоход Виндемира.

Резкая вспышка жара вырвалась из каменной породы на поверхность, и призрак взвыл. Его когтистая рука отпустила Клэр, и она упала на землю, жадно глотая воздух, разом хлынувший в её лёгкие. Поднимая голову, девочка увидела, что монолит стал ослепительно-белым – цвета снега, от которого отражаются солнечные лучи.

Клэр подскочила на ноги и побежала обратно к сестре. Она бросилась вниз к Софи в тот самый момент, когда послышался громкий треск, за которым последовал звук удара миллиона каменных осколков о землю.

Боясь того, что она может увидеть, девочка впала в нерешительность, но длилось это всего секунду. Она больше не станет прятаться от правды. Усилием воли она заставила себя посмотреть.

На том месте, где прежде стоял монолит, появилось ослепительное сияние. А в центре этого свечения она увидела алмазные копыта, изящно изогнутую шею и глаза, чистые, словно вода, наполненные таким пониманием, что Клэр захотелось разрыдаться от радости.

А между заострёнными ушками, устроившись среди лент шелковистой гривы, вырастала тонкая спираль, устремлённая в небо.

Глаза Клэр наполнились слезами.

Единорог встал на дыбы, бросая ночи вызов, и сразу же атаковал море призраков.

Клэр прижала Софи к себе, когда тени яростно завыли. И хотя некоторые из чудовищ пытались держать оборону, у них не было ни единого шанса против рога чудесного создания, который опускался и поднимался, становясь с каждым разом всё ярче и сильнее.

От каждого удара его копыт по земле проходила дрожь, и призраки убегали от неё, словно грозовые тучи от весеннего ветра.

Это было прекрасно, и всё же, даже несмотря на то, что ладонь призрака больше не сжимала шею Клэр, она продолжала ощущать её холод, тянувший её в забытьё, поглощавший её. Усилием воли девочка оставалась в сознании, но едкие мысли, чёрные, как нефть, медленно, но верно её растворяли.

Затуманенным взглядом Клэр наблюдала, как последний единорог приблизился к краю равнины. Она хотела обратиться к нему. Попросить его вернуться и помочь Софи, но её горло словно раздробили.

И тогда, как если бы он услышал её мысли (а возможно, так оно и было), чудесный зверь развернулся. И вот уже он мчался обратно через равнины, приближаясь, словно рассвет, к сёстрам.