Летающая смерть

Профессор Равенден положил рукопись обратно на стол и посмотрел на своих слушателей. Хейнс делал заметки. Колтон сидел и в восторге хватал каждое слово. По окончанию доклада все глубоко вздохнули, и профессор спросил:

— Джентльмены, есть ли у вас хоть какие-то предположения, которые могли бы объяснить эти феномены?

Первым заговорил Колтон:

— Вы до этого как-то сами предполагали какое-то воздушное судно. Не знаю, были ли ваши слова шуткой.

— Отчасти, — сказал профессор. — Вне всякого сомнения эти явления были достаточно крупных размеров. Но воздушные корабли, как вам наверняка известно, просто огромны. Намного больше.

— К тому же они обычно не летают парами, — добавил Хейнс. — Полагаю, профессор, вы сможете указать нам то место, где видели эти штуки?

— Приблизительно.

— Тогда идем сейчас же, — поднимаясь с места, сказал репортер.

Трое мужчин со всех ног помчались к озеру и принялись исследовать его западный берег, но безуспешно. Разделившись, они прочесали еще около пятидесяти ярдов вдоль озера, и вдруг Дик Колтон, оказавшись где-то на середине, громко позвал остальных и начал задыхаться. Как только Хейнс с профессором подбежали, доктор обернулся к ним с красным от смеха лицом и не в силах говорить тыкал пальцем в сторону дуба.

— Простите, — выдохнул он, — но вы только посмотрите на это!

В кроне дерева застрял порванный большой бесхвостый воздушный змей. Почти всю бумагу, обтягивавшую каркас, сдуло ветром; от змея остался только пахнущий промасленный скелет. Профессор Равенден внимательно посмотрел на находку и отошел с пристыженным лицом.

— Не буду обижаться на вашу реакцию, доктор Колтон, — сказал он. — Вам, джентльмены, я наверное сейчас кажусь недостойным и трусливым мальчишкой науки.

— Нисколько, — быстро ответил Хейнс. — То, что вы пережили, кого угодно бы до смерти напугало.

— Я бы бежал отсюда как кролик, — весело заявил Колтон. — Смеюсь я только потому, что всем моим выдуманным страхам пришел такой нелепый конец.

— Возможно не такой уж он и нелепый, — сказал Хейнс, рассматривая веревку от змея. — В этом есть что-то странное. Откуда, к примеру, прилетели эти змеи и каким образом?

— Ветер веревку порвал, конечно же, — сказал Дик.

— Ну давайте, попробуйте теперь вы ее порвать, здоровяк.

— Не могу, — сказал доктор, изо всех сил старавшийся причинить хоть малейший вред веревке. — Очень хорошее, легкое и прочное плетение.

— И сдается мне, что ветром этот трос не отрывало, — сказал репортер. — Посмотрите вон на те концы.

— Порезаны! — воскликнул Колтон.

— И еще, в двадцати футах от подпруги, — добавил Хейнс. — Итак, кто-нибудь будьте любезны объяснить мне, как…

— Эта веревка, — сказал профессор, — если не ошибаюсь, обычно используется в аэростатических экспериментах. Промасленная бумага защищает от дождя. Это дополнительный воздушный змей, его прикрепляют, чтобы главная веревка не провисала. Поэтому она не могла оторваться даже при сильнейшем натяжении.

— Поэтому от сильного шквала ветра сам змей весь вывернулся порвался, будто бы врезался в кирпичную стену, — добавил Колтон.

— Его приятель должно быть приземлился где-то на противоположном берегу озера, — сказал Хейнс. — Схожу проверю.

Вскоре репортер вернулся со вторым змеем. Выглядел он абсолютно идентично тому, который обнаружил Колтон. Остов его был цел, хотя бумага явно носила следы тяжелого падения.

— Веревка на этом около шестидесяти футов, и отрезана точно так же, как на первом, — с нервным смешком сказал Хейнс. — Дело начинает быть интересным, не так ли?

— Как думаете, сколько змеев было привязано к главной веревке? — спросил Колтон у профессора.

— Часто для подобных экспериментов требуется семь змеев…

— И где же тогда остальные?

— Если их всех отрезали от главной веревки, то вполне возможно, многие улетели в океан. Скорее всего так и есть, если те, что мы нашли, были самыми нижними в связке.

— Ага! А это еще что? — сказал Колтон, поднимая взгляд вверх.

У подножия впереди стоящего холма прогуливался мужчина. Он был увешен рыболовными снастями, как все рыбаки Монтока, и выглядел как типичный житель одного поселения на северном берегу. Хейнс пошел к нему навстречу.

— Доброе утро, — вежливо сказал рыбак. — Вы случаем нигде не видели одного жентельмена в черном пиджаке и очках, бесцельно бродящего по местным землям?

— Нет, — сказал Хейнс. — Вы такого потеряли?

— Да эт он сам потерялся. Не объявлялся с прошлого вечера. Как раз из тех, кто легко может заблудиться в трех соснах. Чудик эдакий, все время какие-то эксперименты ставит.

— Какого рода эксперименты?

— О да глупости какие-то с воздушными змеями. Как ребенок, ей-богу.

— Он живет у вас?

— Проживает. Уже неделю тут. Сказал, что изучает воздушные потоки. По вечерам все время на улице, выпускает кучу змеев. Видел даже однажды, как у него было аж семь штук на одной веревке. Очень сообразительный парень в этом деле.

— В котором часу он вчера ушел? — спросил Хейнс.

— Где-то в половине восьмого. Я выглядывал в окно, когда подул сильный ветер и начался ливень. Но мистера Эли не было.