Летающие киты Исмаэля(сборник)

— Родственная душа! Вы любите оперу? Мы обязательно поговорим на эту тему, когда вы будете чувствовать себя немного лучше. В наше время так редко встречаются любители… Ну, вы понимаете. Помните то место» в начале первого акта? — Он начал тихонько напевать. — «Не бойтесь, у вас нет причин меня бояться. Скажите мне, что заставило вас плакать, здесь в одиночестве?»

Однако она не ответила так, как он того хотел. Ее нижняя губа задрожала, голубые глаза наполнились слезами. Неожиданно она расплакалась.

— Я сказал что–то не то? — смутился он.

Она прикрыла лицо руками.

— Извините, если я вас чем–нибудь обидел. Я всего лишь пытался немного развлечь вас.

Она перестала плакать и произнесла:

— Нет, дело вовсе не в этом! Просто я так рада, что есть с кем поговорить, что есть кто–то со мною рядом.

Она протянула ему руку, но тут же на полпути отдернула ее.

— Вы… вы не находите… ничего неприятного во мне, правда же?

— Нет, не нахожу. А почему это я должен находить? Я считаю, что вы очень красивая девушка. И ведете себя очень скромно.

— Я не то имею в виду. Не обращайте внимания. Если вы не… Только теперь… За последние три месяца никто со мной не разговаривал, кроме Клакстона и папы. Затем отец запретил мне…

— Запретил — что?

Быстро, как бы боясь, что кто–нибудь войдет и помешает ей, она выпалила:

— Разговаривать с Питом. Отец запретил мне это два месяца тому назад. С тех пор…

— Да?

— С тех пор сам папа говорит очень мало, и мне удалось только один раз поговорить с Питом наедине. Это было как раз перед тем, как я потеряла сознание. По сути…

Она некоторое время колебалась, но затем сказала, сжав свои полные губы:

— Я потеряла сознание, когда беседовала с ним.

Галерс взял ее руку и погладил. У девушки был нерешительный вид, но руку она не убрала. Марк удивился своей реакции на ее гладкую кожу. Ему пришлось, затаив дыхание, скрывать свои ощущения то ли восторга, то ли страдания. В эти мгновения его профессиональные ощущения, пусть хотя бы частично, но отошли на задний план перед личными.

— Кто этот Пит Клакстон? — спросил он. И тут же снова удивился. Он ощутил какое–то беспокойство из–за имени этого парня и того, что он может для нее что–то значить.

— Это первый помощник, наш навигатор. Он старше меня, но очень хороший, очень…

Марк подождал немного, пока не понял, что это единственная информация, которую ему удалось получить. Дебора Эверлейк, казалось, раскаивалась в том, что разговаривала с ним столь непринужденно. Она закусила губу и пустым взглядом смотрела через его плечо.

И как часто это случается с людьми с очень голубыми глазами, этот отрешенный взгляд был более похож на взгляд животного или восковой фигуры, а не живого человека. Марку это очень не понравилось, так как лишило ее присущей ей красоты. Это показалось ему не единственным недостатком, возможно, из–за этого он отдавал предпочтение темноглазым женщинам.

Испытывая неловкость, Марк поднялся и произнес:

— Я сейчас вернусь.

Открыв дверь, он едва не столкнулся с капитаном. Галерс остановился, чтобы пропустить его. Тот вошел в дверь, будто она открылась автоматически по сигналу фотоэлемента.

Марк взглянул на суровое лицо капитана. Одного его взгляда было достаточно, чтобы девушке вновь стало нехорошо.

— Рада, — позвал он, когда за его спиной закрылась дверь. — Вы…

Доктор замер. Дверь в каюту была закрыта, однако это не могло приглушить дикий крик, раздающийся там.

Сильная жилистая рука Рэсполда остановила Марка Галерса, пытавшегося броситься назад, в каюту.

— Думаю, что он рассказал ей о случившемся, — объяснил детектив.

— О чем именно? — поинтересовался Галерс, хотя уже начал догадываться, какой последует ответ.

— Его дочь не знала, что исчез именно Пит Клакстон.

Галерс чертыхнулся.

— Вот идиот! Он что, не мог как–то более осторожно сообщить ей это?

— Мне показалось, что он торопился, — пожал плечами Рэсполд. — Я спросил у него, рассказал ли он ей об этом, и он ответил, что нет. Я тогда предложил, что сам сообщу ей эту новость, но прежде чем я успел растолковать, почему лучше мне сделать это, он поспешил сюда. Я последовал за ним, потому что подозревал, что он намерен предпринять.

— Что же теперь вы намерены делать?

— Не знаю. Понимаете, он признался, что последним видел Клакстона живым. Это было за час до его исчезновения. Но сейчас я не могу сделать какое–либо заключение.

«Интересно, — подумал Галерс, — знает ли лейтенант, что Клакстон был в каюте у девушки, когда у нее начался приступ?»

Как бы опережая эту мысль, Рэсполд продолжил:

— Эверлейк утверждает, что они втроем беседовали в ее каюте, когда у нее начался приступ конвульсий. Он послал Клакстона за помощью. Больше он его уже не видел.

— А где бортовой врач «Короля Эльфов»? — задал вопрос Галерс.

Рэсполд криво усмехнулся.

— Он утонул во время фестиваля в Мелвилле.

Галерс повернулся к Раде:

— Каково содержание сахара сейчас?

— Около ста двадцати миллиграммов, док.

— Растет быстро. Нужно пристально наблюдать за ней. Жаль, что здесь у нас нет приборов, которые могли бы давать ежеминутные показания. Гарри, вы позволите увезти ее с корабля?