Летнее предложение

На прощанье миссис Ярвуд крепко меня обняла. Еще в течение четверти часа мы прощались с остальными, причем Максу пришлось чуть ли не силой отнимать Четырку у племянниц. Девочки готовы были расплакаться, и он пообещал им, что захватит пса с собой, когда приедет в Бостон на очередную игру.

Когда мы снова оказались в лимузине, я с облегчением выдохнула, и Макс лукаво посмотрел на меня.

– Что, неужели все было так плохо?

– Вовсе нет. Напротив, я получила огромное удовольствие, только… Нелегко оказаться в такой большой компании незнакомых людей. Сама я была единственным ребенком, поэтому на наших семейных вечерах обычно не бывает никого, кроме мамы и меня. Единственная мамина сестра живет в Аризоне, и мы видим ее не чаще раза в год. Ну, иногда приходит мамина подруга Фрэнни, о которой ты уже слышал, но это получается уже не совсем семейное сборище… Но ты не думай, я прекрасно провела время, хотя был один непростой момент… ну, когда твои племянницы едва не расплакались из-за того, что ты увозишь Четырку. Они немного успокоились, только когда ты пообещал, что привезешь его с собой на игру.

– Кончится тем, что меня оштрафуют за то, что я вожу собак на самолете команды, – проворчал Макс. – Но лучше так, чем заставлять девочек плакать. Слава богу, что у меня нет сестер: я не выношу женских слез. Кери – ну, та женщина, с которой я встречался два года назад, – заплакала, когда я сказал, что хочу положить конец нашим отношениям. Пришлось подарить ей мой автомобиль.

Я рассмеялась, но Макс остался серьезен.

– Ты ведь пошутил, правда?

Он покачал головой.

– Вовсе нет. Но она, по крайней мере, перестала плакать.

– Ну и ну… О’кей, ладно – буду иметь это в виду, если мне вдруг что-то от тебя понадобится.

Макс с нежностью посмотрел на меня.

– Даю слово: чего бы ты от меня ни захотела, ты это получишь. И для этого тебе не обязательно плакать – достаточно будет только сказать.

От этих слов у меня внутри вдруг поднялась жаркая волна. Мне даже захотелось положить голову ему на плечо, и на этот раз я не стала себя сдерживать. Остаток пути до аэропорта мы в основном молчали, но в этом молчании не было никакой неловкости, скорее наоборот – так могут молчать люди, которые понимают друг друга без слов.

В самолете мы сидели не рядом, а друг напротив друга, и Макс показал на большой синяк у меня на лодыжке.

– А это у тебя откуда?

– Ударилась о ванну. Я как раз мыла голову, когда ко мне пришла одна идея, и я слишком торопилась ее записать. Стала вылезать и… Между прочим, такой же синяк у меня на бедре.

– Ты всегда так неосторожно выскакиваешь из ванны? – весело удивился Макс.

Я вздохнула.

– Достаточно часто. Не знаю почему, но я чаще всего вспоминаю о делах, которые не сделала на работе, именно когда лежу в ванне. Или стою под душем. Иногда я могу часами сидеть за столом, и – ничего, но стоит мне оказаться в воде, как в голову начинают одна за другой приходить блестящие идеи. А с тобой такое бывает?

– Нет. Обычно я просто включаю музыку и наслаждаюсь свободным временем.

– А вот я так не умею.

Макс улыбнулся.

– Я вижу, пока вы сидели на террасе, моя мать и невестки успели просветить тебя насчет моей испорченности.

– Ты имеешь в виду историю о том, как вы с братом сломали пополам новогоднюю елку Кэсс?

Макс опустил голову с крайне покаянным видом.

– Это получилось случайно. Кроме того, мы купили ей новую… правда, она выглядела довольно облезлой, поскольку был канун Рождества и все хорошие елки давно раскупили. Тот год вообще выдался дерьмовым… Ты знаешь историю об украденных подарках?

Я нахмурилась, припоминая.

– Кто-то украл рождественские подарки?

Он кивнул.

– С тех пор как мама стала постоянно ходить в церковь, она регулярно приглашает на праздники посторонних людей. Раньше, когда все мы собирались в ее доме в Вашингтоне, это были в основном люди, хорошо известные местной церковной общине, так что никаких проблем не возникало. Но несколько лет назад мы начали встречать Рождество у Тейта и Кэсс, потому что они пока единственные из нас, у кого есть дети. В один из годов, накануне Рождества, мама отправилась в ближайшую церковь и вернулась с какой-то женщиной, которую она там встретила. Не подумай, что я ханжа, но эта женщина выглядела как законченная наркоманка… Помню, я обратил внимание, что она постоянно чесала руки и не смотрела в глаза, когда с ней заговаривали. Но мама пригласила ее к столу, поэтому мы старались быть вежливыми. После ужина мы с братьями пошли в гараж, чтобы сложить в мешок игрушки, которые предназначались в подарок девочкам, а мама с невестками убирали со стола, мыли посуду и занимались другими домашними делами. Когда мы вернулись из гаража, я спросил, где эта странная тетка, но оказалось, что она исчезла, ни с кем не попрощавшись. И вместе с ней исчезла половина подарков, которые мы уже успели сложить под елкой.

– Ну и ну!

Макс кивнул.

– Да, мама иногда бывает слишком доверчивой. Нет, это очень хорошо, что она старается помочь тем, кому не повезло в жизни, но я бы предпочел, чтобы мама принимала взвешенные решения.