Летнее предложение

– Да, ты прав… А что, ее увлечение церковными делами началось недавно?

– Мама всегда была религиозна. Мы тоже были воспитаны в католической вере – в детстве мы даже посещали воскресную школу. Мама ходила в церковь каждое воскресенье, но лет десять назад начала посещать храм чуть не ежедневно, участвовать в благотворительных программах и всякое такое.

– Что же случилось? Я имею в виду – что заставило ее погрузиться в церковную жизнь? – спросила я и тут же спохватилась: мой вопрос мог показаться ему невежливым. В самом деле, зачем я лезу в чужую жизнь?

Макс некоторое время смотрел в окно, потом проговорил медленно:

– Да, кое-что случилось. Десять лет назад умер мой брат Остин. Ему тогда был всего двадцать один.

– Господи, извини! Я не хотела!

– У него была аневризма брюшного отдела аорты, – ответил Макс, продолжая смотреть в иллюминатор, за которым наползали друг на друга серые облака. – В то время мы оба учились в Бостонском университете, только Остин был на курс старше. Мы с ним практически погодки – у нас разница всего тринадцать месяцев.

Я не знала, что ему сказать, поэтому просто взяла Макса за руку и несильно пожала. При этом я вспоминала нечаянно подслушанный разговор между ним и его матерью. Кажется, я начинала догадываться, о чем он не хотел с ней говорить.

Остаток пути до Нью-Йорка мы оба молчали, но на этот раз тишина казалась мне несколько напряженной. В машине, пока Макс вез меня домой, мы болтали о разных пустяках, но я чувствовала: что-то изменилось, поэтому, когда «Порше» затормозил напротив моего подъезда, я подумала, что должна что-то сказать.

– Макс… – Я подождала, пока он повернется ко мне, и только после этого продолжила: – Поверь, мне очень жаль, если я нарушила какие-то границы и заговорила о вещах, о которых… которые меня не касаются. В общем, прости, я опять испортила тебе вечер.

– Нет. – Он покачал головой. – Ты ничего не испортила. Наверное, это я виноват – я заставил тебя так думать. Иногда я зацикливаюсь на одной мысли и не могу думать ни о чем другом. А смерть Остина… Это одна из вещей, о которых я думаю чаще всего.

Дальнейшему нашему разговору помешал мой завибрировавший мобильник. Отвечать на звонок я не собиралась, но все равно достала телефон из сумочки, чтобы посмотреть, кто звонит, и перевести вызов на голосовую почту. На экране высветилось имя абонента – «Габриэль». Поспешно нажав кнопку отмены, я подняла голову, но по лицу Макса поняла, что он знает, кто звонил.

– Мы с Четыркой проводим тебя до квартиры, – предложил он, печально улыбнувшись. – А то уже поздно.

В отличие от прошлого раза, Макс не взял меня за руку, пока мы шли к дверям подъезда. Он шагал рядом со мной, прижав к груди Четырку, которого достал из переноски, но я догадывалась, что это не единственная причина, по которой Макс избегал прикосновений. Наконец мы подошли к лифту, но вместо того, чтобы нажать кнопку вызова, я повернулась к Максу.

– Я прекрасно провела время, Макс. И все благодаря тебе. Спасибо.

Наклонившись, Макс поставил песика на пол и наконец взял меня за руку.

– Вот что я хотел тебе сказать, Джорджия… Ты мне нравишься, поэтому я еще раз предлагаю тебе провести это лето вместе. Через неделю закончится регулярный чемпионат, и я буду совершенно свободен: ни игр, ни поездок в другие города – ничего, что могло бы меня отвлечь. Разумеется, мне надо будет тренироваться, чтобы поддерживать себя в форме, но никаких других дел у меня не предвидится – разве что подыскивать новую квартиру, но это можно сделать и в августе. Мы с тобой могли бы прекрасно провести это время вдвоем. Никаких обязательств, никаких долгосрочных отношений – ничего. Я понимаю, что у тебя много дел на работе, но… через несколько месяцев мне придется уехать из Нью-Йорка, так что это – единственная возможность… В общем, с моей точки зрения, все предельно просто: либо ты соглашаешься, либо нет… – Он поднял обе руки. – В общем, не буду на тебя давить, мой телефон у тебя есть. Все, что от тебя требуется, это набрать несколько цифр и сказать, что ты решила.

Я почувствовала, как мое лицо непроизвольно вытягивается.

– Почему мы не можем быть просто друзьями?

Макс опустил глаза. Теперь он смотрел на мое тело, лаская взглядом каждую линию, каждую ямку и выпуклость.

– Дружба между двумя людьми противоположного пола невозможна, пока один из них сгорает от желания увидеть другого без одежды. Возможно, это глупо звучит, но так и есть. – И он сам нажал на кнопку лифта. Должно быть, кабина стояла на первом этаже, потому что дверцы тотчас разъехались с противным скрежетом. Макс поднес мою руку к губам и поцеловал.

– Надеюсь, ты позвонишь.

Я судорожно кивнула и с тяжелым чувством шагнула в кабину лифта. Мысль о том, что я, возможно, больше никогда не увижу Макса, вызвала у меня приступ неподдельного страха, поэтому, когда дверцы начали закрываться, я быстро выставила ногу, чтобы задержать их движение.

– Макс! Погоди!

Он поднял голову и посмотрел на меня, а я шагнула вперед, продолжая удерживать дверцы рукой.