Летние сумерки

— Эй, чахоточный! Отойди подальше, а то еще заразишь!

Я сунул в руки музыканта десятку, сел в машину и стал отъезжать от церкви, и вдруг увидел в зеркало: толстяк отклеил бороду и, отбросив костыль, стал пританцовывать. Я остановился и стал наблюдать за ним. А он подошел к музыканту и хлопнул его по плечу, и тот моментально преобразился — приосанился, потянулся, как бы разминая мышцы, заулыбался. Весело перекидываясь словами, они прошли мимо моей машины, и я услышал:

— У меня навар больше! — засмеялся худощавый, доставая из кармана бумажные деньги.

— С тебя ящик коньяка! — загоготал толстяк.

Они перешли на другую сторону улицы и… сели в «иномарки» — один в «Мерседес», другой в Джип; в обеих машинах хохотали девицы, до меня донеслись их визгливые голоса:

— Классно мальчики!.. Круто!.. Прикольно!..

В те дни по телевидению ежедневно, как издевательство над народом, показывали дворцы «новых русских», их отдых на Канарах и Багамах, обжорство в ресторанах, с приглашением за сотни тысяч долларов зарубежных эстрадных звезд и купанием топ-моделей в шампанском. Внезапно разбогатевшие всякие аферисты, без зазрения совести, стремясь перещеголять друг друга, выставляли напоказ свое богатство, «царский» образ жизни. Некоторые, вроде «нищих» на «Мерседесах», докатились до изощренных развлечений.

Однажды художник Евгений Поляков, узнав, что я развожу церковную литературу, сказал мне:

— Я сейчас за городом реставрирую одну церковь. Там есть книжная лавка, привози свои брошюры.

Троицкая церковь, где работал Поляков, находилась за Дедовском в получасе езды по Волоколамскому шоссе. Когда я привез свой груз, Поляков познакомил меня с настоятелем церкви одноногим фронтовиком отцом Василием и с двумя своими напарниками, показал настенные росписи, которые они обновляли масляными красками. Потом художники угостили меня чаем с медом. За чаем Поляков сказал:

— Ты сейчас возвращаешься в город, так? Подвези нашу помощницу Галю, а то днем электрички ходят редко.

Он показал на девушку, которая за секретером раскладывала тюбики с красками. В длинном ситцевом платье, с длинной косой, тянувшейся из-под платка, в простых босоножках, она была прекрасна в своем незатейливом одеянии и выглядела этакой деревенской пастушкой из прошлого века.

Услышав, что о ней говорят, Галя повернулась и, глядя мне прямо в глаза, с невероятной серьезностью, спросила:

— Подвезете?

— Сочту за счастье прокатиться с такой красавицей, — полушутливо сказал я.

Галя смутилась и покраснела.

В машине я решил не выходить из образа веселого старикана:

— Мы с тобой, Галина, внешне похожи, только у тебя коса, а у меня лысина, но в остальном… Смотри, у нас одинаковые носы и уши без мочек, и светлые глаза, ты случайно не моя внебрачная дочь?

Внезапно Галя резко повернулась ко мне:

— Не говорите так!

— Почему?

— Потому что я внебрачная дочь… И приехала в Москву, чтобы разыскать отца.

— Прости меня за дурацкую шутку, — пробормотал я. — А откуда ты приехала?

— Из Пензы.

— Расскажи поподробней, — закурив, серьезно попросил я.

— Что рассказывать, — вздохнула Галя. — Ничего особенного… Я никогда не видела отца, он оставил маму беременной… Нам было тяжело жить. Я носила чужие обноски, мама мыла полы после работы на заводе… Мама умерла в прошлом году… Когда я разбирала ее вещи, нашла адрес отца… Я знаю, мама несколько раз ему писала, но он не отвечал… Я приехала по адресу, но сейчас он в командировке, на следующей неделе приедет, — Галя сжала пальцы и ударила себя по коленке. — Хочу плюнуть ему в лицо за маму. И за все, что мы пережили…

— А где ты остановилась в Москве?

— У тетки, маминой сестре… Пока вот работаю в церкви, а осенью буду поступать в институт…

Спустя месяц я снова привез брошюры в Троицкую церковь. Галя у ограды поливала цветы. Поздоровавшись, я спросил:

— Ну как, ты встретилась с отцом?

— Встретилась… И сейчас встречаюсь, — улыбнулась Галя. — Оказалось, он не знал, что мама была в положении… И письма не получал. Их назад отправляла его мать. Вредная старуха, она следила за его личной жизнью… Для него было прямо ударом мое появление. Он так рад… Он сейчас должен приехать, хочет посмотреть нашу работу. Сейчас пойду его встречать на станцию.

Я подвез Галю к платформе, и она сама предложила познакомить меня с отцом. Когда подошла электричка, из вагона вышел седой мужчина, чуть моложе меня, у него была доброжелательная, располагающая улыбка. Он обнял и поцеловал Галю; она представила меня, мужчина назвался и, пожав мне руку, сказал:

— Я так рад, что у меня есть дочка. Посмотрите, как она на меня похожа! Прямо копия, только лучше конечно.

— Очень похожа, — согласился я.

Сплошные глупости