Лето Гелликонии

– Я и сам мирдопоклонник. Во многих преступлениях, расцененных как государственная измена, можно обвинить и меня. Но я привык служить королям… а он слишком привык к тому, что находится в услужении у святош. Жизнь так не любит беспокойства… Можешь ты сказать мне, что за тревоги ожидают нас завтра?

– Для ученого вы слишком много внимания уделяете окружающей реальности, - заметил Билли. - В этом отношении вы напоминаете моего наставника, оставшегося на Аверне. Он не верил в подлинность существования Гелликонии. А вы не верите в существование Вселенной. Ваш умвелт не выходит за границы этого дворца.

– Что значит умвелт?

– Вера, направляемая вашей проницательностью по отношению к миру.

– Вижу, тебе нравится корчить из себя мудреца. Что ж, если ты так умен, тогда скажи, верно ли то, что на самом деле хоксни полосатые, а не гладкие, как считается повсеместно, и полоски их проявляются только при наступлении весны Великого Года?

– Конечно, верно. Животные и растения, каждое по-своему пытаясь выжить, разными способами приспосабливаются к коренным переменам климата, которые несет с собой смена времен Великого Года. На вашей планете с некоторых пор существуют двойная биология и ботаника, одна половина которых следит за старым светилом, как прежде, другая - за новым.

– Ты снова все сводишь к двум солнцам, светящим нам с небес. Лично я считаю, и мое мнение подкреплено почти тридцатисемилетним жизненным опытом, что два наших небесных странника предназначены служить нам вечным напоминанием о двойственности всей природы, о душе и теле, жизни и смерти и кое о чем другом, что непосредственно направляет жизнь людей, - о жаре и холоде, свете и тьме, добре и зле.

– Советник, вы сказали, что такие люди, как я, уже упоминались в летописях. Может быть, это были мои собратья, другие пришельцы с Аверна, которые, как и я, хотели донести до вас истину, но к которым, как и ко мне, никто не прислушался?

– И, которые как и ты, пытались навязать нам свои безумные геометрические воззрения? Если так, то их, конечно же, казнили!

СарториИрвраш поднялся и, опершись руками о стол, нахмурился.

Звеня цепью, Билли тоже поднялся, хотя и с б?льшим трудом, чем пожилой советник.

– Истина освободит вас от кабалы невежества и заблуждений, советник. Как ни называй то, о чем я говорил, «безумной геометрией» или как-то иначе, эти законы правят Вселенной. Да что я - вы и сами это знаете, просто не хотите признаться. Напрасно вы без должного уважения относитесь к своему разуму. Почему вы не хотите пойти дальше, разорвать оковы своего умвелта? Жизнь на вашей планете обязана своим появлением именно тем «безумствам», над которыми вы насмехаетесь.

Звезда класса А, ваш Фреир, на самом деле представляет собой гигантский водородный реактор, выбрасывающий в пространство огромные количества лучевой энергии, тепла и света. Когда Беталикс и его планеты восемь миллионов лет назад вышли на свои орбиты около этого гиганта, они немедленно и постоянно стали подвергаться бомбардировке рентгеновским и ультрафиолетовым излучением. Влияние этого излучения на вялую биосферу Гелликонии оказалось огромным. Начались стремительные генетические изменения. Пошли мутации, поразительные и ранее невозможные. Некоторые из новых жизненных форм приспособились и уцелели. Один из видов животных развился настолько, что сумел противопоставить себя другому виду, более древнему и ранее занимавшему главенствующее положение…

– Все, нет больше моих сил! - вскрикнул СарториИрвраш, взмахом руки приказывая пленнику замолчать. - Одни виды превращаются в другие - что за вздор ты несешь? Видано ли такое? По-твоему, собака может превратиться в аранга, а хоксни со временем примет вид кайдава? Всем известно, что каждому зверю от природы предназначено его место, среди прочих - и человеку. Так повелел Всемогущий.

– И это говорите вы - атеист! Вы же не верите во Всемогущего.

Смутившись, советник затряс головой.

– Лично я предпочитаю, чтобы мной правил Всемогущий, а не эти твои законы безумной геометрии… Думал я показать тебя королю ЯндолАнганолу, да сдается мне, что он не вынесет и минуты твоих речей и велит посадить тебя на кол.

Спохватившись, СарториИрвраш вдруг вспомнил, что король теперь далек от всего, что хотел бы предъявить ему его советник - то есть бывший советник. Ни умствования, ни рассудительность больше не интересуют его величество. Ярый приверженец рассудительности, сам СарториИрвраш, не интересует короля. Слушая Билли, он вдруг вспомнил о другом молодом безумце - сыне короля, Робайдае. Некогда милый и послушный ребенок, Роба вдруг увлекся безумными фантазиями, возомнил пустыню своей изможденной матерью, нашел вкус в смертельно опасных игрищах, по временам не имеющих для стороннего наблюдателя вообще никакого смысла… и стал костью в горле своих любящих родителей, королевской четы.

Тут он вспомнил о собственной многолетней борьбе за постижение смысла всего сущего. Как могло случиться, что такая проблема, первоочередная и главнейшая, занимала во всем свете столь немногих?