Лето Гелликонии

Кто таков этот Билли: плод усталого воображения пожилого человека, темная сторона действительности, явленная, чтобы соблазнить и погубить его?

Советник повернулся к фагору.

– Лекс, стереги его пуще глаза. Завтра я подумаю, как избавиться от него и его умвелта.

Вернувшись в спальню, советник ощутил острый приступ одиночества. Король схватил его своей безжалостной дланью и опрокинул на пол! Немилосердно болела ушибленная спина, тело, которое годы иссушили и скрючили, казалось уродливым и хилым. Слишком много постыдного случилось за прошедшие дни.

На его зов явилась женщина-рабыня. На ее лице были написаны те же недоумение и неохота, какие, наверное, можно было прочесть на лице самого советника, когда тот являлся на королевский зов пред светлые монаршие очи.

– Разотри мне спину, - приказал он.

Прислужница послушно прилегла рядом и провела рукой от его затылка до поясницы. От советника пахло вероником, фагором и мочой. Прислужница была рандонанкой, с ритуальными шрамами на щеках. От нее исходил легкий запах фруктов. Полежав немного на груди, СарториИрвраш перекатился к рабыне лицом - его член под чарфрулом начал напрягаться. И правоверные почитатели Акханабы, и атеисты - все живые были равны в одном, всем им была дозволена одна-единственная утеха, одно убежище от абстракций. Просунув одну руку меж темных бедер рабыни, советник положил другую на ее мягкую грудь.

Подавшись вперед, она привлекла его к себе.

На Аверне неизвестные выпустили петицию, призывающую добровольцев спуститься на поверхность планеты на выручку Билли Сяо Пину. Никто не придал петиции серьезного значения. Условия, принятые Билли, однозначно утверждали: с какими бы трудностями ему ни пришлось столкнуться в неведомом мире, надеяться он должен только на себя. Но даже это не остановило нескольких барышень из семейного клана Пин, заявивших во всеуслышание, что если Комитет правления немедленно не предпримет что-нибудь, то они вскорости покончат жизнь самоубийством.

Несмотря на несколько встревоженную обстановку, жизнь на станции текла в обычном ритме, как и все тридцать два века ее существования. Мало кому из авернцев было известно, что земные технократы программным путем заложили в них покорность. Большие семейства продолжали анализировать поступающую с поверхности планеты информацию, автоматические системы продолжали отсылать результаты общестанционной деятельности по радиолучу на далекую Землю. По всей Земле были устроены гигантские просмотровые залы, подобные огромным морским раковинам.

Для людей Земли вести с Гелликонии были в новинку. Сигналы Аверна сначала принимали на Хароне, на внешней границе Солнечной системы. Там информация снова подвергалась переработке, анализу, классификации, ее подготавливали к долгосрочному хранению и только после этого передавали на Землю. Наибольшей популярностью среди землян пользовались передачи образовательного канала, своего рода мыльные оперы с продолжением, из далекой двойной системы. Известия из дворца короля ЯндолАнганола считались самыми срочными новостями первой полосы. А ведь этим новостям было ни много ни мало, тысяча лет.

Аудитория подобных передач, составляющая особую часть земного сообщества, претерпевала перемены, во многом следующие происходящему на Гелликонии, а иногда даже повторяющие его. Закат Эпохи Модерна ускорило быстрое продвижение ледников, спустившихся с земных снежных шапок, знаменующее наступление Великой Эры Оледенения. В девятом веке шестого тысячелетия от Рождества Христова ледники начали медленно отступать, а вслед за льдами двинулись и земляне. Старые национальные распри и вражда постепенно забывались. По мере умягчения климата главенствующее положение в душевной организации землян начали занимать добродушие и кротость, ставшие благодатной почвой для умудренного внимания к вопросам взаимодействия между биосферой, живущими в ней существами и собственно планетной твердью, на которой это взаимодействие имело место.

Из среды мыслителей и гуманистов вышли правители, достойные своего народа. Разделяя общие убеждения, они олицетворяли мудрость и истину, чем и снискали популярность. Правители землян хорошо понимали, что драма далекой планеты может послужить источником изучения не только безрассудства и ошибок, но и бесконечно переменчивых жизненных ситуаций.

Люди приходили к гигантским раковинам и, затаив дыхание, с интересом взирали на отплытие в изгнание королевы, на сожжение мирдопоклонников, на ссору между королем и его советником. Вся эта последовательность событий, воспринимаемая как настоящее, сиюминутное, оказывала огромное эмоциональное воздействие на тех, кто следил, задрав головы, за сценами, разворачивающимися на огромных экранах. Все, что они видели перед собой, давно уже было достоянием истории, древним окаменелым отложением, спрессованным в световых волнах, на гребне которых прибыло. Однако как залежи каменноугольного периода, сгорая в печах, отдают свое тепло, накопленное от солнца, так свет и жар гелликонских событий наполняли сознание людей обновленной силой и энергией.