Лето Гелликонии

Огонь этот, конечно же, опалял не всех. Некоторые земляне воспринимали Гелликонию как реликт давно прошедших веков, тревожный период истории, о котором лучше не вспоминать, близкий тем земным временам, когда дела вершились едва ли лучше, чем на этой далекой планете. Эти новые люди обращались лицом к новому стилю жизни, где человек и его механизмы уже не были верховными судьями и вершителями судеб. Некоторые из стремившихся к достижению подобных целей все же находили время одобрительно хмыкнуть в адрес ворчливого СарториИрвраша или признаться в сочувствии мирдопоклонникам.

Среди землян, даже среди поселенцев на новых землях, было много поклонников королевы. День и ночь они проводили в ожидании беспрестанно текущих из космоса древних новостей.

Глава 10

Злоключения Билли в различных застенках

Был ли Акханаба виновен в круговерти событий в Матрассиле или «безумная геометрия» небес, был ли этот ход событий предрешен или нечаянно вмешался слепой случай, главенствовала ли здесь свободная воля или детерминизм, но следующие двадцать четыре часа стали самыми ужасными для Билли. Все прелести, красоты и яркие краски, которыми он так восторгался в первые часы пребывания на Гелликонии, потускнели. Править бал начали кошмары.

Вслед за зимним днем Великого Лета, в течение которого советник Ирвраш допрашивал Билли, слушая, однако, с меньшим вниманием, чем заслуживали речи Билли, наступила ночь. Почти пять часов в небе не светили ни Фреир, ни Беталикс.

Низко над северным горизонтом виднелась комета ЯрапРомбри. Очень скоро и этот единственный источник неверного света поглотил поднявшийся густой туман. Вечное, неугомонное «дыхание пустыни» утихло, и туман принялся расползаться более основательно.

Туман пришел от реки, по которой совсем недавно уплыла королева. Поднявшись, клубящаяся влага в первую очередь отозвалась мурашками озноба в спинах паромщиков и перевозчиков, всех тех, кто добывал пропитание среди сутолоки судоходных Валворала и Такиссы.

Некоторые из речников, возвращаясь по домам, наблюдали необычное природное явление. Их дома стояли на бедных улицах, тянущихся вдоль доков, - густой тусклый туман делал эти и без того нищенские жилища еще непригляднее. Жены, высунувшись из окон, чтобы захлопнуть ставни, видели, как идущие с реки мужчины растворяются во вселенском мареве, преследуемые бесформенными призраками.

Марево поднялось выше, зацепилось за утес и, насмешливое и зловредное, перевалило через стены замка.

Очень быстро солдаты в своей тонкой форме и распространяющие вонь мохнатые фагоры, обходящие дозором замок, пожранные маревом, принялись ежиться и покашливать. Дворец тоже не смог долго противиться вторжению и впустил в свои залы несколько клубящихся туманных призраков. Проникнув сквозь пустые комнаты покоев королевы МирдемИнггалы, туман принялся беззвучно хозяйничать в залах твердыни.

Вслед за дворцом захватчик прокрался и в мир, вырытый внутри гранитного холма. Марево гнусно заклубилось там, где ударяли в гонг, издавали возвышенные восклицания, молились, погружались в прострацию и устраивали торжественные процессии, где подавляли сознание и насаживали святость, поставленную на поток; тут лукавое дыхание тумана легко смешалось с испарениями и дыханием монашества и прихожан, окружив освященные свечи пурпурным ореолом, словно здесь и только здесь туман нашел единственный для себя доброжелательный приют. Марево завилось вокруг босых ног молящихся и постепенно, не сразу, нашло дорогу к тайникам горы.

Туда, в эти потаенные места, был среди ночи препровожден со странным эскортом Билли Сяо Пин.

После ухода СарториИрвраша несчастный победитель лотереи устало уронил голову на руки, на заскорузлую столешницу, и предался лихорадочным размышлениям, когда мысли, словно шары, носятся в черепной коробке, не находя лузы. Иногда он пытался совладать со своими мыслями, но тогда те бросались врассыпную, как беглые каторжники, перемахивая через стену сознания. Приходилось ли ему раньше описывать Гелликонию в форме «спора с несведущим»? Конечно нет, ведь ему и в голову не приходило спорить о том, что спокон века казалось бесспорным, более того, единственно возможным. Думая об этом, Билли вспоминал гладкие многословные споры о сути действительности со своим старым наставником на Аверне. Теперь, хлебнув действительности сполна, он не ожидал от нее ничего, кроме смерти.

Преступницы-мысли снова бросились врассыпную, когда невероятно похожий на прямоходящего пса Лекс появился в камере и поставил перед Билли миску с едой.

– Ешь, - приказал анципитал Билли, поднявшему на своего стража мутные глаза.

В миске была каша с крупно нарезанными фруктами с яркой мякотью. Взяв серебряную ложку, Билли принялся за еду. Каша показалась ему безвкусной. Проглотив несколько ложек, он почувствовал, что сейчас провалится в сон. Со стоном и оттолкнув тарелку, Билли снова упал головой на сложенные руки. Воспользовавшись затишьем, мухи уселись на его кашу и на равнодушно подставленную щеку.