Лето горячих дел

На столе вскоре появились обещанные коньяк и сухое вино, все французское, судя по этикеткам на бутылках, а в качестве легкой закуски орешки, финики и дольки лимона. Только что пообедавшего Влада это вполне устроило.

– А советская власть разрешает иметь прислугу? – небрежно спросил он.

– Ну, допустим, не прислугу, а домработницу, что не меняет сути, но дает другую окраску. Не запрещает. А ты думаешь, что советские вожди сами себе суп варят? Да их чванливые супруги тоже вряд ли. А я вот недавно развелся в третий раз. Немного отдохну от супружеской жизни и снова женюсь. – Вилкас явно находился в приподнятом настроении. – А ты здесь по какому случаю, да еще при регалиях? Ладно, ладно, давай сначала выпьем за встречу, а потом все расскажешь: про отца, про мать, да и про себя тоже.

Влад пригубил из бокала и еще раз осмотрел комнату.

– А ты неплохо устроился. Правду отец говорил, что тебе любая новая власть в подарок. С любой уживешься.

Смешливость сползла с лица Вилкаса, взгляд ужесточился.

– Да плевать мне на них. Лишь бы меня и мое дело не трогали. Раньше я жил – не тужил, немцы на меня вообще внимания не обращали, а с русскими я уже договорился. Главное, не лезть в политику и терпимо относиться к любой идеологии. Прозит [13], как говорят немцы.

Они выпили еще, поговорили о том о сем, потом Влад достал портрет Альберта.

– Мы ищем вот этого человека. Эсэсовец, гауптман. Не встречал такого?

– Да откуда! – Вилкас протестующее замахал руками. – Они у меня все на одно лицо. Хотя… У меня есть партнер, художник. Зовут его Линас. Он рисует, а я выставляю и продаю. Линас рисовал портреты немецких офицеров по заказу, да еще с такими выкрутасами… Пошли, покажу.

Он подвел Влада к картине, где были изображены двое на конях и в доспехах Тевтонского ордена.

– Не успел отдать заказчикам – русские пришли. И это еще цветочки. Вот Линас точно сумеет тебе помочь. Он их всех по именам и фамилиям знает, и взгляд у него наметан – сам кого хочешь за минуту карандашом на салфетке нарисует. Я тебе дам адрес его мастерской. Он там спит, ест и пьет. Особенно пьет. Говорит, что алкоголь расширяет кругозор и подстегивает вдохновение. А свою квартиру сдает внаем. Его твоя форма не смутит – он насмотрелся на людей в форме. Только ты с ним поаккуратней общайся – у него высокое самомнение, да еще когда выпьет. Поддакивай ему, восторгайся его работами и дай возможность выговориться. Скажешь, что от меня, – он тебя примет.

Они просидели за досужими разговорами до позднего вечера. Вилкас предложил остаться у него, но Влад отказался, сказав, что его ждет приятель в гостинице.

Полуподвал имел отдельный вход под козырьком с железной крышей. Убедительный стук в дверь ни к чему не привел, поэтому Циценас начал стучать во все окна, наполовину выглядывающие из тротуара. Наконец в дверях появился молодой человек в измазанной краской рубашке навыпуск и бесформенных штанах с отвисшей мотней. Он был слегка пьян и глуповато улыбался. Влад поздоровался и представился. Хозяин по имени Линас взмахом руки предложил неожиданному гостю зайти внутрь. Они миновали прихожую и очутились в мастерской художника, где стояли мольберты и столы, уставленные краской. Было много картин: они либо висели на стенах, либо стопкой были приставлены к стенам, если в рамках, а безрамочные картины рулонами были свалены в углу.

Рабочая обстановка истинного живописца.

– Мы с Вилкасом большие друзья и партнеры, – сказал Линас и закурил сигару. – Для начала предлагаю ознакомиться с коллекцией моих произведений искусства.

Он даже не спросил, а, собственно, по какому поводу появился этот Влад. Тот вынул портрет Альберта, хотел что-то сказать, но Линас его перебил:

– О делах потом, – сказал он, но тем не менее скользнул взглядом по картинке. – Пошли.

Они подошли к одной из картин. На ней была изображена толстая баба с четырьмя титьками, сидящая на бочке. На двух нижних грудях болтались присосавшиеся щенки. Над ее головой летали птицы со свиными пятачками вместо клювов, а под ногами сновали толстые крысы.

– Ну, чем тебе не Босх? – проговорил Линас, размахивая сигарой. – Ее запросто можно продать как картину Босха. И ведь купят. Но я слишком себя уважаю, чтобы обманывать истинных любителей искусства. И так продам, но немного дешевле.

Художник явно себя переоценивал, но дядя предупредил Влада о чрезмерном самомнении живописца, и он лишь украдкой улыбнулся.

Экскурсия продолжилась. На следующем полотне мальчик в коротких трусиках висел на канате, зацепившись за него одной рукой.

– У Пикассо есть картина под названием «Девочка на шаре», а у меня «Мальчик на канате», – пояснил Линас. – Ничем не хуже. Но ему повезло – оказался в нужном месте в нужное время, поэтому стал знаменитостью.

Циценас был знаком с творчеством Пикассо и подумал, что этот пацан рисует ничем не хуже знаменитого мастера.

Линас пустил струю густого дыма. Некурящий Влад поморщился. Художник это заметил и криво усмехнулся.