Лето горячих дел

– Прошел я пару километров и начал увязать, но в сапоги не затекло. Впереди меня явно ждала трясина, и я не пошел дальше. Да и не понадобилось, потому что я увидел остров. В отличие от всей этой хилоты, – Егорыч пнул одну из сосенок, – там стоит нормальный лес, сосны, ели, хотя вокруг острова практически никакой серьезной растительности, одна болотная зыбь. Я вынул бинокль, там нормально просматривается, но никаких признаков присутствия людей не увидел. Видать, маскируются.

– Нормально сработал, – похвалил охотника Фомин. – Останешься здесь с лошадьми.

Он посмотрел на оставшихся шестерых разведчиков.

– Сосредоточиться, хлебалом не щелкать, не шуметь. Разделимся на две группы и обойдем этот остров вокруг. Близко не подходить. В нескольких километрах расположен поселок, на карте он присутствует. А бандюкам ведь кормиться и снабжаться надо, и наверняка они взяли это поселение под свое крыло. С водой у них проблем нет – ее можно спокойно пить прямо из луж. А вот остальное руками много не натаскаешь. Значит, возят на телегах, поэтому ищем тропу. Кого-нибудь мы на этой тропинке отловим в качестве языка и тщательно допросим. Вперед!

Первым наткнулся на тропу с отчетливой тележной колеей Циценас и каркнул вороной. Привычный сигнал еще с войны.

– Ну вот, – констатировал Фомин, когда группа собралась. – Что и требовалось доказать. Чуть подальше устроим засаду. Силки для куликов.

Он проинструктировал бойцов, и они, пройдя по тропе в направлении поселка, скрылись в придорожных кустах. Установилась гнетущая тишина, прерываемая лишь редкими вскриками птиц.

Прождали часа два и дождались – на тропе появился одинокий всадник. Неожиданно ему дорогу преградил Фомин.

– Помогите, помогите! – запричитал он. – Вон там, вон там, лежит…

Он ткнул рукой куда-то в сторону и соорудил на лице скорбную гримасу. Старый, отработанный фокус. Михаил актер был еще тот. Всадник остановился в изумлении, не ожидая встретить кого-либо на этой дорожке. Может быть, он и внял бы мольбам неожиданного путника, но не успел, – выскочившие неизвестно откуда двое разведчиков стащили его с лошади и утянули в кусты. Он и пискнуть не успел, а чтобы точно не успел, заткнули ему рот портянкой. После чего быстренько связали и прислонили спиной к березе.

Подошел Фомин, присел супротив пленника на корточки, дал ему увесистую оплеуху и заговорил спокойным, безразличным тоном, глядя куда-то в сторону. Практика показала, что такая манера ведения допроса порой эффективнее, чем крикливые угрозы, а тут… ты для нас лишь мелкий клопик, мизер, тварь попутная, и время на тебя никто тратить не будет, а просто прибьют ненароком. Эффективно давит на психику.

– Ты сейчас ответишь на все мои вопросы, а то я тебя начну медленно резать на куски. Начну с ушей. Будешь орать – совсем прирежу. – Фомин вынул армейский нож. – Понял, клопик? Кивни, если понял.

Уголки рта у пленного опустились, как у печального клоуна, и он послушно закивал, после чего Михаил вытащил кляп и продолжил допрос:

– «Новый Амстердам» находится на том острове?

– Да, там.

– Его возглавляет Кох?

– Кох, Кох!

Похоже, что пленник и не думал упираться.

– Сколько вас?

– Много, не считал. И всё новые подходят.

– Кто эти новые?

– Дезертиры. Русские как пришли, то сразу начали призывать местных в свою армию. А местные разные, кто и где раньше служил, не разберешься. Да и не развернуть мозги людям за короткое время – вот и бегут. А куда еще бежать?

– Кроме как этот брод, от тропы другие броды есть?

– Есть еще два, помечены шестами из сосны с тряпкой наверху.

– Как там с вооружением?

– Оружия много, крупнокалиберные пулеметы есть. Конкретно не знаю – не моя забота.

– А какая твоя забота, кем ты там числишься?

– Я снабженец, договариваюсь с местными о продовольствии и прочем необходимом для жизни товаре, а потом все это привозят на телегах. Деньги у Коха есть, поэтому нет смысла грабить.

– В поселке знают, кто вы такие есть?

– Знают и помогают.

– Судя по выговору, ты русский. С чего в «лесные братья» подался?

– Нагрешил сильно перед советской властью. Там мне жизни не будет.

Фомин насмотрелся на мертвецов во время войны, да и сам заимел личное кладбище. Но просто так убивать людей не считал нужным и подчиненным этого не позволял. Однако в силу оперативной необходимости делал это не моргнув глазом. А сейчас возникла именно такая оперативная необходимость – пленника живым оставлять было никак нельзя. Михаил поднял палец, отвлекая внимание.

– Смотри сюда.

Пленник рефлекторно отвел взгляд, и в следующее мгновение его солнечное сплетение пронзил армейский клинок. Тело согнулось дугой, упираясь в землю затылком и пятками, и расслабленно рухнуло вниз. Некоторое время пленник сучил ногами, а потом затих.

– Все, нам здесь больше делать нечего, – сказал Фомин, обращаясь к разведчикам. – Забросайте мертвого чем-нибудь, чтоб не сразу нашли, и поехали восвояси. Его лошадь забрать с собой. До темноты нужно отъехать подальше, запутать следы.

…Егорыч встретил товарищей лучезарной улыбкой.

– Коней я покормил, – сказал он вместо приветствия. – Что там у вас?