Лето горячих дел

– Группы разделяются. Команда Фомина следует за вторым. Команда Жигова продолжает наблюдение за первым.

– Может быть, второго сразу упаковать?

– Потерпишь, Миша. Еще не время.

Фомин только пожал плечами.

«Бог терпел и нам велел, а приказы начальства не обсуждаются».

Тем временем «Фольксваген» начал крутить по переулкам – пытался сбросить возможный «хвост». А может быть, он его и вычислил. Чувствовалось, что водитель хорошо знает Москву, но Фомин ее знал идеально. Поэтому он срезал в нужных местах, периодически пропадая из поля зрения преследуемого, а потом вновь садился на «хвост». Почти одновременно они выехали на Софийскую набережную. А вскоре обозначился и конечный пункт назначения для второго – Британское посольство, бывший особняк купца Харитоненко. Фомину почему-то стало смешно, и он непроизвольно хохотнул.

«Все так просто, а сколько было возни».

Разговор по радиосвязи

– Это Фомин. Фигурант въехал на территорию Британского посольства.

– Продолжайте наблюдение. При любых изменениях докладывать немедленно.

– Это Жигов. Первый зашел в свой подъезд.

– Снимайте наблюдение.

– Круги сужаются, – сказал Волошин, узнав последние новости.

– Какой-нибудь третий атташе по должности или десятый секретарь, а по сути, представитель британской разведки. И морда и у него англосаксонская, по словам Жигова. Будем брать?

Комов вопросительно уставился на Волошина.

– Непременно, – согласился Волошин. – Других вариантов нет.

Последний рывок

Очередная группа слежения к вечеру следующего дня увидела, как фигурант сел в машину вместе с молодой красивой женщиной и машина рванула с места. Вдоль по Софийской набережной.

Разговор по радиосвязи

– Это Жигов. Началось движение. Фигурант вместе с женщиной сел в машину с водителем. Оба хорошо одеты.

– Следуйте за ними. Докладывайте об изменениях.

Машина с англичанином остановилась на Театральной площади, и парочка, пройдя между колоннами, вошла внутрь здания Большого театра. Водитель остался на месте.

Разговор по радиосвязи

– Это Жигов. Фигурант вместе с подругой вошли в Большой театр.

– Оставайтесь на месте. Встречайте группу захвата на карете скорой помощи. Номер машины…

Вскоре к служебному входу подъехала машина скорой помощи. Из фургона вышли трое в добротных габардиновых костюмах, милиционер в форме и врач в белом халате. Ветер распахивал полы халата, демонстрируя армейские брюки и яловые сапоги. В милицейскую форму был одет Мамонт. Пройдя через служебный вход, он представился и предложил вахтеру пойти в каптерку или вахтерку, как там у них называется, и попить чайку. А вместо него подежурят. Вахтер, сказав, что он раньше тоже служил в милиции, сразу же согласился приступить к чаепитию.

Трое в штатском вошли в театр через главный вход, и Комов, показав удостоверение ГУББ, вызвал администратора.

– Нам нужно три любых места, – сказал Алексей.

Администратор посмотрел на него всепонимающим взглядом и, не задавая лишних вопросов, на которые он однозначно не получил бы ответов, поинтересовался:

– Откидные подойдут?

– Любые места, – повторил Комов с раздражением в голосе. – Кстати, что у вас сегодня дают?

– «Дон Кихот» с Улановой, – с гордостью ответил администратор.

Он подвел неожиданных зрителей, с которыми ему вовсе связываться не хотелось, к кассе с табличкой «Билетов нет», и вскоре троица оперативников, Комов, Фомин и Крон, оказались в фойе театра, через которое проследовали в зрительный зал, даже не поинтересовавшись, через какое фойе они прошли, через Красное или Белое. Сели на откидные места. Крон сразу же засек англичанина, который находился на несколько рядов сзади. Повезло. Потух свет в зале, осветилась сцена, и началось балетное волшебство.

Фомин никогда не был в Большом театре и жалел о том, что ему вряд ли удастся посмотреть второе действие.

«Ну, будем смотреть, что служба позволяет».

Забыв на время про англичанина, они, не отрываясь, наслаждались завораживающим действием на сцене. Уланова была великолепна.

В зале зажегся свет, и зрители потянулись со своих мест кто в буфет, кто в туалет.

«Только бы они разделились со своей дамой, – внутренне взмолился Комов. – А где они могут разделиться? Вопрос риторический. Мы его в любом случае возьмем, но будет лишний шум».

Парочка зашла в буфет. Женщина встала в очередь, а мужчина-англичанин направился в заведение с буквой «М» на двери. В туалет вслед за ним вошли все трое и пристроились к писсуарам – облегчиться не помешает. Англичанин закрылся в кабинке – видимо, по-большому захотелось. Фомин сразу же начал ломать комедию, отвлекая внимание посетителей туалета.

– Это надо же какой шедевр! Душа болит и пылает, – воскликнул он громким голосом, встав возле двери. – А Уланова просто звезда балета.

Туалетная публика с интересом смотрела на чудака, а Фомин продолжил извергать подобные перлы. И никто не заметил, как Комов отжал дверь с хилой задвижкой и врезал англичанину в лоб основанием ладони. Тот сразу же сник.