Лето у моря

— Нет, у меня. Понимаешь, когда все случилось, полиция провела у Тима обыск, все вверх дном перевернули, а квартира же не его, сам знаешь, он ее всю жизнь снимал. Хозяин, не помню, как его зовут, попросил меня собрать его вещи, раз уж квартира Тиму больше все равно не нужна… — голос Дэна дрогнул. — Я и собрал, и за месяц заплатил, так что вещи у меня, в коробках. Их немного: всего две.

— Что там?

— Книги, фотографии, костюмы… Ну, одежда еще кое-какая…

— Фотографии привези мне, а остальное оставь у себя. Или отдай в приют. Или в церковь. Я все равно никогда не смогу носить его одежду.

— Хорошо, — Дэн кивнул. Потом поднял голову, и я увидел, что в глазах у него застыли слезы. Черт! Я опять стал сглатывать противный комок.

— Не надо, Дэн!

— Извини, я просто до сих пор не верю, — он смахнул предательскую слезинку, выбежавшую из глаза.

Я похлопал его по плечу:

— Я сам не верю, Дэн, и никогда не поверю. Тим всегда будет с нами, понял? Мы должны держаться, обязаны.

— Лучше бы я вышел тогда… проверить… — чуть слышно сказал Дэн.

Я встряхнул его за плечи:

— Ты в своем уме?! Не вздумай себя винить, понял? Ты ни в чем не виноват, Дэн! Ты молодец, ты сразу вызвал скорую и полицию, ты продлил ему жизнь на целые сутки, благодаря тебе я успел приехать к нему, еще живому, понимаешь?! И я видел его, еще живого, и он смотрел на меня, слышишь?!

Я не заметил, как растаял комок в моем горле, не заметил, когда перешел на крик, и только по расплывающемуся передо мной лицу Дэна понял, что сам плачу. Понял и разозлился на себя. Хватит! Нельзя быть таким мягкотелым, нельзя, ради Тима, ради памяти о нем…

— Все, Дэн, поплакали и будет, — я вытер лицо. — Надо жить дальше. Мне пора.

Я прошел почти всю Оксфорд-стрит, расспрашивая знакомых и не знакомых мне торговцев, видел ли кто-нибудь из них кого-нибудь подозрительного в ночь убийства. Все сокрушенно качали головами, сочувственно охали и ахали, но никто ничего не видел. Ведь на Тима напали уже сильно за полночь, когда все магазины, как правило, закрыты.

Я сел в машину и поехал в свой дом… Вернее, в свой бывший дом. Не знаю, что на меня нашло, но я не мог больше жить в нем, как не смог находиться в нашем с Тимом кабинете. К моему удивлению, на заборе я обнаружил свежую табличку с кричащей красной надписью: «Продается». Да-а, все-таки в деловой хватке моему тестю не откажешь! Я медленно обошел все комнаты, собрал кое-какие вещи и позвонил миссис Ллойд: как-никак мы столько лет знакомы.

Выслушав соболезнования, я объяснил миссис Ллойд, что переезжаю, поблагодарил за все и простился с этой чудесной женщиной, решив, что вышлю ей чек с какой-нибудь приятной суммой в знак благодарности за годы работы в моем доме.

Потом я в последний раз запер двери, не оглядываясь, сел в машину и уехал на Грин-стрит, отметив про себя, что уже начинаю осваиваться в доме своего тестя.

Уже в холле я услышал знакомые звуки: Шопен, ноктюрн с каким-то замысловатым названием. Брэнда сидела за роялем в гостиной. Когда я вошел, она прекратила играть и бросилась мне на шею:

— Привет! Я скучала. Где ты был?

— Привет, милая… Ездил в магазин и домой.

— И как там?

— Все в порядке. Дом уже выставлен на продажу, спасибо твоему отцу, а вот с магазином чуть сложнее: надо искать новое место, так что я временно в отпуске. Как ты себя чувствуешь?

— Нормально, Дик.

— Нормально? — я внимательно оглядел ее. — Брэнда, ты такая худенькая и бледная! Мне это совсем не нравится.

Она прижалась ко мне всем телом:

— Дик, давай не будем, ладно? И так столько всего произошло… Надо как-то выживать, не думай об этом.

— Твой отец сказал, что тебе нехорошо…

— Ничего страшного, просто пару раз опять шла кровь… Да и с аппетитом как-то неважно: совсем не хочется есть…

— И это называется «ничего страшного»?! — я схватил ее за руки. — Брэн, я только что потерял друга, я просто не готов больше терять кого-либо, а тем более тебя! Поехали к доктору Стивенсу.

Брэнда погладила меня по щеке:

— Мы обязательно поедем, милый, я как раз хотела тебе об этом сказать… Доктор ждет меня 11-го числа в Женеве. Я ложусь в его клинику. Вот такой у нас грустный медовый месяц, милый!

Я зарылся в ее волосы:

— Это ничего, родная, главное сейчас — ты…

На следующий день позвонил инспектор Хьюз и сообщил, что, согласно заключению баллистической экспертизы, в Тима стреляли из пистолета «Беретта» 9-го калибра.

— Нам повезло: в мае из этого же оружия был убит охранник при ограблении ювелирного магазина на Парк-Лейн. Нескольких грабителей мы задержали после нападения, изъяли часть похищенного, а вот пистолет как сквозь землю провалился. Видимо, остался у кого-то из тех, кто еще гуляет на свободе. Ну ничего, мистер Дин! Мои ребята сейчас в тюрьме, допрашивают осужденных по тому делу. Думаю, мы скоро получим нужную информацию о том, кому принадлежал этот пистолет. А через него выйдем и на нашего убийцу.

— Я могу чем-то помочь?

— Не переживайте, занимайтесь своими делами, я буду держать вас в курсе.