Лето злых духов Убумэ

– Я… да. Вы всё правильно говорите. Наверное, я недостоин того, чтобы называться отцом. Вы спрашиваете, знал ли я… у меня были предположения. Стоящий там священник тоже об этом говорил. Конечно же, я догадывался. Как мне недавно кто-то сказал… один плюс один всегда равняется двум. Не открыв дверь, невозможно выйти из комнаты. Так что либо он открыл дверь и вышел, либо никогда не выходил – как тут еще ответишь… Но в любом случае последствия были бы довольно безрадостные. Получалось, что либо дочка, либо мой зять совершили преступление. Так что я…

– Сделали вид, будто ничего не видели. Но, Куондзи-сэнсэй, сколько, как вы думали, так могло продолжаться? Я в жизни не слышал о настолько плохо – я бы сказал, бесцеремонно – спрятанном трупе за всю историю криминалистики!

– Так-то оно так… – проговорил старик и на некоторое время замолчал, прежде чем продолжить: – Так ведь, раз это было такое, как вы говорите, бесцеремонное происшествие, я и не сомневался, что оно будет раскрыто, так что оставил все как есть. Зачем было предпринимать какие-то активные действия, чтобы что-то уладить и только оттянуть неизбежный крах? Я… признаться, я устал поддерживать доброе имя этой семьи, рекламную вывеску с фамилией «Куондзи» на дверях этой клиники. Я утратил эту лошадиную силу уже десять лет назад.

Киба, лишившись дара речи, больше не стал задавать вопросов.

Инициативу подхватил Кёгокудо:

– Следователь Киба, я хотел бы о многом расспросить этих людей. Хотя я не могу с уверенностью судить, имеют ли мои вопросы прямое отношение к данному делу. Но, если у тебя все равно закончились вопросы, не мог бы ты поручить это мне? Если, конечно, негосударственному служащему вроде меня может быть разрешено подобным образом опросить свидетелей… я могу это сделать?

– Разрешено? Делай что хочешь. Я сдаюсь, – и Киба поднял руки.

Кёгокудо обратился к пожилой паре:

– Итак, начнем. Сначала я хотел бы задать вопрос госпоже. Теперь уже поздно это скрывать, поэтому я скажу прямо: род Куондзи имеет так называемую цукимоно-судзи – наследственную одержимость… по крайней мере, в ваших родных местах, в Сануки, вы подвергались за это преследованиям. Это правда?

– Да. Вы, должно быть, думаете, что это нелепый пережиток прошлого… но семья Куондзи действительно многие годы терпела жестокие гонения по названной вами причине. Мама и я родились и выросли здесь, в Токио, но моя бабушка и другие в пору их пребывания в Сануки… у них были очень горькие воспоминания о том времени.

– Я понимаю. Но тем не менее есть одна вещь, которую я не могу уразуметь. Размышляя о фамилии «Куондзи», я заметил, что этот род обладает весьма старинной историей… я прав?

Госпожа Куондзи тяжело вздохнула.

– Во времена расцвета эпохи Хэйан значительное влияние приобрело традиционное оккультное учение оммёдо как новейшая на тот момент система научных принципов. Впоследствии оммёдо было официально запрещено, его последователи начали покидать крупные города, и благодаря странствующим священникам оно распространилось в провинции, где смешалось с разнообразными местными народными верованиями и обычаями и в измененной форме дошло до наших дней, однако самая старая форма оммёдо, наиболее близкая к оригиналу, по какой-то причине сохранилась на острове Сикоку. Я подумал, не может ли род Куондзи тоже принадлежать к тем семьям, в которых из поколения в поколение передается то самое «старое оммёдо»? Вчера, когда я читал молитвы эзотерического буддизма школы Сингон и синтоистские молитвы норито, мантры и заклинания, – вы, госпожа, практически никак на них не отреагировали. Однако в тот самый момент, когда я произнес траурное моление одной из школ старого оммёдо, которое все еще практикуется на Сикоку, ваша реакция была очень яркой. Как и предполагалось, вам были знакомы эти слова.

– Да. Полагаю, что они практически не отличались от тех, что передавались в нашей семье. Меня им научила моя мама… предупредив, что их никогда нельзя использовать.

– Так, значит, мое предположение было верным. Иными словами, похоже, не остается сомнений в том, что семья Куондзи – это весьма старинный род, в котором передается учение оммёдо. Госпожа, вам известен ёкай под названием «осёбо»?

– Осёбо?.. В детстве я точно слышала от мамы такое название… однако не очень хорошо знаю, что это такое.

– Следователь Киба! Сэкигути-кун! Вы слышали, что сейчас сказала госпожа? Все-таки в семье Куондзи не было наследственной одержимости осёбо! – Кёгокудо произнес это очень оживленным голосом и радостно взглянул в мою сторону. – Как я и думал! Насылание на людей одержимости осёбо противоречит здравому смыслу.

– Почему это? – Киба нахмурился. – Ведь из полицейского управления Сануки сообщили, что местные старики говорили именно об этом.

– Полагаю, местные старики не прожили ни пятьсот, ни тысячу лет. Их память простирается в прошлое не более чем на семьдесят-восемьдесят лет.