– Что ж, позвольте мне изложить отчет об этих весьма замечательных останках, которые вы мне предоставили для исследования. Этот… потерпевший скончался, по предварительной оценке, по меньшей мере один год и шесть месяцев назад – возможно, даже больше.
– Полтора года? Ты серьезно?
– Да. Следующее – лишь догадка, основанная на том, что я слышал об обстоятельствах дела, но я практически уверен, что потерпевший скончался в день, который называют днем его исчезновения, – то есть на рассвете девятого января двадцать шестого года эпохи Сёва. В связи с этим нужно также сказать, что нет практически никаких признаков того, что после смерти тело перемещали.
– Так все-таки… так оно и есть, – на лице Кибы отразилось некоторое уныние. Это было, должно быть, то самое уныние, которое человек испытывает, будучи вынужденным согласиться с абсурдным развитием событий, которое противоречит здравому смыслу.
– При всем при том какая это была красивая восковая мумия! Я был впечатлен даже больше, чем когда проводил вскрытие при том случае добровольной самомумификации-
«Восковая мумия?»
– Так вот в чем причина того, что у Фудзимаки был такой здоровый и свежий вид – все потому, что он стал восковой мумией! – воскликнул я.
Киба недоверчиво посмотрел на Сатомуру и спросил:
– Воск? Он что, был покрыт воском?
– Нет, нет. Восковая мумия или, выражаясь языком криминалистов,
– Условия? Что за условия?
– Жировоск образуется лишь в том случае, если в жире, который содержится в теле, произойдут определенные химические процессы. Он не возникает мгновенно. Сначала подкожная жировая ткань и жир из внутренних органов постепенно перемещаются в глубину тела, нейтральные жиры подвергаются гидролизу на глицерин и жирные кислоты, ненасыщенные жирные кислоты химически преобразуются в стеариновую и пальмитиновую кислоты. Затем…
– Сколько ни слушаю, ничего не понимаю; что ты мне химическую лекцию читаешь? Я что, об этом тебя спросил?
– Ха-ха-ха, естественно, я так и подумал, – сощурив большие глаза за стеклами очков, Сатомура засмеялся. – Итак, во‐первых, нужна низкая температура. Затем – высокая влажность. В тепле при высокой влажности начнется процесс разложения. И, напротив, если будет слишком сухо, тело превратится в обычную мумию. Вот почему в большинстве случаев восковые мумии обнаруживают в болотистой местности, – вернее, практически всегда их извлекают из-под холодной воды. Иными словами, если принять в расчет природные особенности и климат Японии, то, строго говоря, превращение оставленного в комнате тела в восковую мумию противоречит здравому смыслу, – вслух размышлял судебно-медицинский эксперт. – Та комната была довольно герметично закрыта – возможно, причина в этом. Поскольку превращение в жировоск должно происходить в условиях недостатка кислорода… поэтому, да, в той комнате ощущался странный запах медикаментов или дезинфицирующего средства – не исключено, что в результате некой химической реакции образовывалось много углекислого газа или другого газообразного соединения, которое тяжелее воздуха и потому накапливалось возле пола. Я, конечно, не химик и в этом не разбираюсь. К тому же там было необыкновенно холодно. В такое жаркое время года… А он умер в разгар зимы. Так что, может быть, он ненадолго был заморожен. Были случаи обнаружения восковых мумий в ледниках – они были полностью замерзшими. К тому же он потерял почти всю кровь. На данной стадии исследования я могу лишь предположить, что случайным образом был соблюден баланс всех необходимых условий – мне жаль, что я не могу сказать больше. Я всего-навсего судебно-медицинский эксперт. Однако вероятность такой случайности крайне низкая. Это просто поразительно!
У Сатомуры было выражение лица совершенно как у доброго дедушки, который смотрит на своего внука.
– Та комната… впрочем, как и палаты во всех корпусах клиники Куондзи, включая это новое здание, были построены таким образом, что идеально подходят для формирования восковых мумий, – добавил Кёгокудо. – Выстроивший их человек был немного эксцентричным. Все спроектировано таким образом, чтобы комнатная температура не поднималась, а также всюду уделено слишком много внимания герметичности помещений – это похоже на работу архитектора с мономанией.