Летопись жизни и служения святителя Филарета (Дроздова). Том II

• Письмо матери: «Вам угодно было знать, когда буду я у Государя Императора. Исполняю Вашу волю… Он изволил прибыть в город в прошедшее воскресенье вечером; и назначил мне быть в Никольском Дворце во вторник в полдень… Вообще Государь удостоил принять меня с благоволением подобно как и в прошедшем году… Сегодня, после благодарнаго молебна о победе, Государыня Императрица Мария Феодоровна сама изволила пригласить меня к себе в комнаты, и также приняла меня милостиво… Вот известия, для исполнения Вашей воли, а не для тщеславия пред другими» (Письма. 1882. С. 284–285. № 297).

• Запись в дневнике: «Муч[еника] Евсигния. Помысл в сердце, покрытый преданностию в волю Божию, и не раскрытый в движении ума, – невидим врагу».

6 августа. Запись в дневнике: «Преображение Господне. Служил я, чувствуя начало болезни».

7 августа. Запись в дневнике: «Преп[одобно]м[ученика] Дометия».

8 августа. Запись в дневнике: «Емилиана Кизическ[ого] (Остался дома)».

9 августа. Мнение по поводу «Записки об улучшении Духовной части[117]

»: «В записке… главное предположение есть учредить временный духовный совет… если, при составлении совета, обойти членов Святейшего Синода и епархиальных архиереев, то трудно угадать, кого, без содействия их, почитает сочинитель преимущественно способными к совещаниям о улучшении духовной части… Особенно же достойно в сем случае внимания то, что иерархия, основанная на правилах св. апостолов, св. соборов и св. отец, и реформа или преобразование суть понятия, которые исключаются одно другим… трудно угадать, что думал сочинитель проекта, когда требовал обратить внимание на российский перевод книг Священнаго Писания. Должное к сему делу внимание в важнейших случаях употреблено и употребляется: и потому оное не требует каких-либо чрезвычайных распоряжений. Перевод сей, сколько его доселе издано, окончательно разсмотрен под непосредственным надзором первенствующих членов Синода и принят всею российскою иерархиею так, что ни от кого из сведущих в сем деле людей никаких догматических сомнений об оном не изъявлено. Есть ли прежде приметна была торопливость в распространении сего перевода между народом: теперь она остановлена… славенский перевод во многих местах для многих невразумителен: итак для удобнейшаго разумения трудных мест Священнаго Писания, без сомнения, полезно и нужно справляться с верным и вразумительным переводом русским; и конечно лучше с русским, нежели как доныне делается с латинским, французским, немецким, которые все до одного сделаны в иных разных вероисповеданиях» (Прибавления. 1871. Ч. 24. Кн. 2. С. 433–434). Из воспоминаний святителя Филарета: «В это время поступил от Государя Императора в Св. Синод представленный ему проект об улучшении духовного управления. Здесь сказано было много невыгодного о тогдашнем состоянии дел Русской Церкви… тогда же мне дали читать его. Я увидел, что хотят учредить над Церковью какую-то протестантскую консисторию из духовных и светских лиц, под тем предлогом, что настоящие члены Синода обременены делами епархиального управления, предлагают набрать новых, свободных. Знал я, что Государь был характера сильного и имел желание прекратить разные злоупотребления, вкравшиеся в последние годы царствования Александра, когда управлял делами Аракчеев, и потому опасался, что если Синод не сделает основательного ответа на проект и не изберет своих мер к улучшению церковного состояния, то будут приняты предложения: проект мог понравиться. Вот я и решился написать свою записку о проекте, для предложения прочим членам. В ней доказал я, что действительно Синоду не вполне известно внутреннее состояние епархий, что он назначал ревизии только по поводу злоупотреблений, но это на будущее время можно устранить назначением повременных ревизий, не по очереди, а по усмотрению Св. Синода. Члены спросили при чтении, кто же будет ревизовать Вашу епархию? Я отвечал, а вот, например, преосвященный Евгений поедет на свою епархию, – пусть ему поручит Св. Синод это дело, и если преосвященный найдет какой-нибудь у меня недостаток, я буду ему очень благодарен, а если найдет во всем порядок и представит начальству, мне будет приятно… Здесь, между прочим, нужно было коснуться и перевода Св. Писания. Я изложил то же, что говорил преосвященному Серафиму. Записка была прочтена. О переводе снова изъявил несогласие преосвященный Серафим. Несмотря на то, положено было представить ее Государю, как мнение одного из членов Синода. Если бы Государь и не одобрил, Синод не потерпел бы поражения, представляя только частное мнение. Государь прочитал и написал «справедливо». После говорил мне А. Н. Голицын, что же Вы не настояли на своем мнении о переводе Св. Писания? Я отвечал, что не хочу производить раскола в Церкви» (Воспоминания. С. 22–23).

• Запись в дневнике: «Ап[остола] Матфея. Выезжал по нужде, с предосторожностию».

10 августа. Секретное предписание благочинному монастырей о допросе по делу о сборищах у портной (Резолюции. Т. 2. Ч. 1. С. 183. № 1834).