Летопись жизни и служения святителя Филарета (Дроздова). Том III

• Соображения о способе содержания духовенства посредством даяний от прихожан при исправлении треб церковных: «Система содержания духовенства посредством даяний от прихожан, особенно при церковных требах, представляется устаревшею для нашего века, подобно как и многое другое. В сем случае справедливая осторожность внушает мысль осмотреть особенно в основании представляющееся ветхим здание, чтобы удостовериться, так ли оно ветхо, что неминуемо подлежит разрушению и должно быть заменено иным; ибо построение новаго едва ли может быть легче исправления старого, буде исправление возможно <…> Есть система содержания духовенства, определенная божественным законодательством, которое нельзя упрекнуть в несообразности учреждений с высшими целями оных. В законах, данных Богом, чрез Моисея, Левитскому духовенству назначены, во-первых, даяния, приспособленныя ко времени, и произведениями природы, как то: десятины, начатки, первый плод животнаго чистаго натурою, за первый плод животнаго нечистаго деньги по оценке; во-вторых, даяния при исправлении церковных треб, то есть при жертвоприношениях определенная доля приносимаго к алтарю, а при всесожжении, в котором животное сожигается, все без остатка, в даяние священнику обращалась кожа всесожженнаго животнаго <…> Обезпечить содержание духовенства налогом на народ – значило бы положить на народ мертвое, неприятно ощущаемое иго, а духовенству дать такое право, которое, не быв близко связано с его обязанностию, не побуждало бы его к исполнению сей обязанности. Надобно, чтобы то же делалось живым образом, с свободным убеждением, с чувством. Для сего учреждено, чтобы священник получал свое содержание, не по закону государственному, но по закону церковному; чтобы мирянин вместе приносил жертву Богу и даяние жрецу, дабы и сие последнее приносил с благочестивым чувством и любовию, а не с чувством холодной необходимости; чтобы жрец получал свое пропитание из рук благочестиваго молитвенника, чрез церковь, дабы естественно получал оное с любовию к благочестивому даятелю и с благоговением к Богу, и таким образом непрестанно побуждаем был и благоговением, и благодарностию, к усердному исполнению своих обязанностей в отношении к Богу и к народу; чтобы каждая горсть муки, каждое зерно пшеницы, приносимой к алтарю и вместе к жрецу, заключали в себе благословение от молитвенника Богу и жрецу, и от благодарнаго жреца Богу и молитвеннику. Таков дух законов о содержании левитскаго духовенства. И он не унижается тем, что Офни и Финеес не хотели его постигнуть и чувствовать <…> Если отменить даяния прихожан духовенству при требах, надобно чем-нибудь заменить оныя; ибо духовенству нужно содержание. Какой бы для сего ни был сделан оборот, по необходимости, даяние произвольное заменится невольным. Но известно, что легче издерживается по воле многое, нежели платится по неволе немногое» (Мнения. Т. II. С. 435–439).

• Записка «Об улучшении состояния духовенства»: «Собирание вновь местных сведений не представляется нужным потому, что сведения, какия потребны для составления новаго положения о сем предмете, имеют присутствующие в Синоде по опытам синодальнаго и епархиальнаго управления и всей своей службы, которую некоторые проходили в нескольких епархиях каждый. Не коснуться сего предмета в настоящее время не можно потому, что жалобы на домогательство доходов становятся нередки; определеннаго за сие преступление закона нет, и неудобно преследовать преступление домогательства, когда определенное законом положение доходов слишком скудно. Чтобы преследовать преступление и искоренять, надобно постановить твердый закон; чтобы оправдать строгость закона, отнять должно у преступления извинение, которое находит оно в скудости существующаго положения о доходах. Новое положение не дает случая к новым злоупотреблениям, но имеет целию пресечь оныя посредством предполагаемых наказаний. Нет причины опасаться неудовольствий со стороны прихожан, во-первых, потому, что назначаемыя новым положением даяния умеренны, по сравнению с тем, что и небогатые, только благонамеренные, поселяне дают ныне добровольно; во-вторых, потому, что и меньшия, против новаго положения, даяния правилами предписывается причтам принимать без ропота <…> Митрополит, исчисляя недостатки прежней, совершенно схоластической, системы учения в наших духовных академиях и семинариях, предполагает в богословских классах преподаванию быть исключительно на русском языке, употребление же латинскаго оставить только в классах красноречия и философии. Сие мнение совершенно основательно в отношении к практической богословии и церковной истории; но преподавание богословии догматической и герменевтики едва ли не лучше было бы оставить, как прежде, на латинском, чтобы изданием новых русских книг о предметах высшей богословии, обратив на них внимание людей малопросвещенных, не подать случая к неосновательным толкованиям и догадкам, нередко ведущим за собою пагубныя заблуждения в мнениях о самых важных истинах религии» (Мнения. Т. II. С. 441–442).