Летопись жизни и служения святителя Филарета (Дроздова). Том IV

• Из воспоминаний епископа Никодима (Казанцева): «Синодские анекдоты: а) мнения и предположения Членов Св. Синода не всегда принимались: их иногда отклоняли. Даже сам Митрополит Серафим[144]

терпел неудачи, напротив, предложения Митрополита московского всегда оставались делом и законом. б) Серафим, по слабости здоровья, просил Митрополита Московского читать и подписывать журналы и протоколы Синода первым: “Вы помоложе меня, – сказал он, – потрудитесь вычитывать и подписывайте, что признаете справедливым. А я уже за Вами буду подписывать, доверяя Вам, не читая”. Филарет принял предложение. Канцелярия и всё светское поникли. Своеволия прекратились. Спустя немного времени, один из заседающих за прокурорским столом пришел к Серафиму и, принявши вид самаго покорнаго послушника, изъяснил свою жалобу на Митрополита Филарета: “Вы ему поручили первому читать журналы. Но он к вам неблагодарен: отменяет Ваши определения”. И в доказательство приискал какую-то забытую мелочь. Серафим вспыхнул и отменил уступку, данную Филарету, сказав чиновнику важно: “Подавать снова дела мне прежде всех”. (Это я слышал в те годы, когда жил в Петербурге (1838–1841).) в) Митрополит Филарет сам мне сказал однажды: “Светские в Синоде вольничают. Даже отменяют данные Синодом решения”. Тут он рассказал какое-то дело о церкви в Нижегородской Епархии. Синод его решил– да, а в журнале написано– нет. г) Доводилось мне не раз сидеть у Митрополита, как вдруг приходит Прокурор Граф Протасов. Владыка тотчас надевал рясу и покрывал себя Митрополичьим клобуком (они у него всегда готовы в шкапе, что у софы). Меня Владыка тотчас отпускал, благословивши. Со мною блаженный Владыка часто беседовал просто в подрясничке. Черный, шерстяный; кушак той же материи, густой, завязан узлом. На голове черная сетка плетеная, либо скуфья черная. Иногда владыка в босовичках и чулочках белых. Даже бывало, Владыка и приляжет на софе, говоря со мною, или слушая мои речи, либо чтение. Видал я, в эти времена, Владыку в старых, весьма поношенных, совершенно рыжих сапогах. д) Протасов не дожидался приглашения войти в гостиную, а шел прямо за келейником, идущим доложить. Дерзко и обидно. Владыка не в парадной гостиной (в это время), а в домашней. Прокурор не свой ему; часы не законные, например, 3 часа по полудни. е) Однажды Протасов пришел к Филарету и начал с ним говорить о чем-то весьма громко, почти криком, как это в моде у военных и у Начальников. Владыка сказал: “Если и потише будете говорить, Ваше Сиятельство, я услышу”. С тех пор перестал кричать Протасов, по крайней мере, у Митрополита Филарета. (Это я слышал от келейника Митрополичья)» (Казанцев. С. 69–70).

1842

2 января. Резолюция на выписке из консисторского докладного реестра с отзывами архитекторов о ремонтных работах в храме: «Что же касается до архитектурнаго способа устроения прохода под крышею, от лестницы к хорам– сие ни до украшения, ни до сохранения древняго вида церкви не относится, а потому… предоставить настоятельнице произвесть означенное устроение под кровлею прохода тем способом, какой по последнему совещанию архитекторов признан безопаснейшим для прочности здания» (Резолюции. Т. 5. Ч. 1. С. 1. № 9589).

3 января. Письмо А. Н. Муравьеву: «По просьбе Спасских прихожан, я сказал, что советуется держаться в точности воли завещателя<…> Иное дело, есть ли бы деньги были завещаны на колокол, а захотели бы сделать на них священные сосуды, я скорее бы на сие согласился, в уверенности, что душа завещателя будет сим более довольна, нежели буквальным исполнением. – Впрочем, если совета моего не примут и будут доказывать, что колокол нужен не для церковной роскоши, а для нужды прихожан, уступлю с тем, чтобы не мне одному, а со всеми не принявшими моего совета просить прощения у души завещателя» (Письма. 1869. С. 104–105. № 74).

• Записка по жалобе латинского духовенства на притеснительные будто бы со стороны православных действия при обращении униатов в Православие: «Жалоба на действование в возвращении к православию отвлеченных в латинство, без депутата с латинской стороны, противна Высочайше утвержденному мнению Государственнаго совета, в котором сказано: “увещеваемыя совращенныя лица должны быть изъяты от иноверческаго влияния”… Поручить православным преосвященным обратить особое внимание на тех, которых подлежательность возвращению не совсем ясно и достоверно выведена и которые при давней принадлежности к приходам латинским почитают себя правильно принадлежащими к оным, и в таковых случаях не спешить решительными действиями, в ожидании пока принадлежность таковых лиц православию приведется в бóльшую ясность и они сами в том убедятся» (Мнения. Т. III. С. 49–51).