Летопись жизни и служения святителя Филарета (Дроздова). Том IV

20 марта. Резолюция на выписке из консисторского журнала о желании священника возвратиться на место прежнего своего служения: «Дело сие исполнено обстоятельств, которых нельзя было ожидать. Священник Загорский, встретив непредвиденныя обстоятельства и возымев намерение возвратиться в Москву, не сделал даже до сих пор своему начальству о сем официальнаго представления. Найдя в Полтаве занятым место, на которое он назначен был указом Святейшаго Синода, и вакансию при соборе после лица, которым занято было место, назначенное священнику Загорскому Святейшим Синодом, он, сколько известно, не воспользовался содержанием ни по месту, назначенному ему Святейшим Синодом, ни по вакансии вышеозначенной, чего требовало бы и одно человеколюбие, есть ли бы не требовала важность указа Святейшаго Синода… Объявить, чтобы он, решаясь остаться в Московской епархии, донес своему начальству о себе и своих обстоятельствах» (Резолюции. Т. 4. С. 204–205. № 9467).

• Резолюция на консисторском определении по жалобе коллежской асессорши на священника: «Священнику… ныне же заметить, что он поступил неразсудительно и сам на себя навлек сомнение, когда к доносительнице, подвергавшей нареканию его поведение и службу, искательно вошел в дом и в письменную с нею сделку. Есть ли он невинен, то должен был спокойно ожидать открытия своей невинности по делу. Долг же христианский был тот, чтобы не враждовать на доносительницу в сердце и не искать мщения, когда бы она по делу обличилась в клевете. Сие последнее должно было сделать просто по совести священнической, а не по письменному обязательству» (Резолюции. Т. 4. С. 205–206. № 9468).

• Резолюция на прошении дочери умершего священника: «Обет, который приписывает себе просительница, не дает начальству права безвинно лишать места Ваганьковскую просфирню. Есть ли просительница находит затруднение купить дом Девятинской или Паутинковской просфирни, то же затруднение встретила бы безвинно и Ваганьковская просфирня. Притом и касательно мнимого обета просительница сама обличает себя в неправде: потому что прежде говорила, что дала обет служить именно на Ваганьковском кладбище, а теперь пишет, что есть ли где-либо в Москве назначусь просфирнею, то при оной церкви буду служить по гроб <…> Вдополнение к прежнему донесению донести Святейшему Синоду и о сем, с приложением копии с сего прошения» (Резолюции. Т. 4. С. 206–207. № 9469).

• Резолюция на письме камергера Двора Его Императорского Величества с препровождением в дар академической или лаврской библиотеке трех рукописей: «Сказание об осаде Сергиева монастыря, как древность, собственно к Лавре относящуюся, внести в библиотеку Лавры, где она может быть также полезна при возобновлении издания сей книги от Лавры» (Резолюции. Т. 4. С. 255. № 9571).

• Письмо епископу Виталию (Щепетеву): «Жалоба православных дошла до меня, преосвященнейший, что раскольник восхвален торжественно, при открытии женской школы, в речи архимандрита Феофана, напечатанной в 6 № Московских ведомостей. Как сей соблазн случился в нашей епархии, то нам нужда надлежит прекращать. А как вы знаете, что в епархии даже епископ посторонний не может проповедовать, исполнение чего на опыте видите в Петербурге, так как сие основано на 20 правиле шестаго вселенскаго собора; кольми паче архимандрит должен подчиниться сему правилу, есть ли епархиальное начальство не освободит его от силы сего правила по снисхождению, то мне нужно знать, не дали ль вы разрешения Донскому архимандриту произнесть и напечатать вышеозначенную речь» (Письма. 1887. С. 57–58).

21 марта. Из воспоминаний У. Палмера: «Сегодня, 21 марта, прежде чем я занемог, мы с г-ном Муравьевым побывали у Митрополита Московского, и я передал ему свое письмо, где упоминалось послание доктора Раута, которое, как я понял, было представлено в Синод. Поскольку ответа на изложенную в нем просьбу о допущении к причастию я не получил и теперь отправлялся в епархию Митрополита, а он как член Синода был с посланием доктора Раута знаком, я посчитал должным представить эту просьбу ему лично. Митрополит сказал, что ответит мне письменно, однако прибавил, что существо ответа мне, должно быть, уже ясно из прошлых наших собеседований… что весьма достойно примечания, что церкви наши не разорвали открыто отношения, но в рассуждении друг друга безмолвствуют. Однако же, прибавил он, принятые правила позволяют допускать к причастию лишь того, кто признаёт без изъятия все, что относится до веры, а также благочиния и обрядов, ибо здесь поступают, памятуя о разделении церквей, и переменить что-либо не в его власти, поэтому остается лишь передать дело в Синод» (Палмер. С. 112).