Читаем Летопись жизни и служения святителя Филарета (Дроздова). Том V. 1845–1850 гг. полностью

19 ноября. Письмо наместнику Лавры архимандриту Антонию (Медведеву): «О Махрищском строителе я старался не верить моим замечаниям и видеть его с лучшей стороны, полагаясь на то, что Вы лучше меня знаете его. Но мне давно казалось, что его слово не просто, а искусственно и, следственно, неискренно. Вам надлежало заметить сие ранее и ранее указать мне на те случаи, на которые теперь указываете» (Письма преподобному Антонию. Ч. 1. С. 374. № 500).

20 ноября. Служение литургии и молебна в Чудовом монастыре в день восшествия на престол императора Николая Павловича (МВ. 1845. № 141. С. 914). Произнесение Слова: «Если тленную драгоценность не бросают с пренебрежением, а берегут со вниманием и уважением, то может ли быть предметом презрения нетленная драгоценность – душа человеческая, не дешевле целаго мира оцененная непогрешительным Ценителем, Который сказал:

кая польза человеку, аще npиобрящет мир весь, и отщетит душу свою (Мк. 8: 36)? – Что я говорю: не дешевле мира? – Она куплена ценою, безмерно высшею; она искуплена ценою крови и жизни воплощеннаго Сына Божия» (Сочинения. Т. 4. С. 424).

22 ноября. Письмо Е. С. Наумовой: «Кажется, Вам говорено было, что телу, не приобученному рано к трудам и лишениям, осторожно надобно налагать труд и лишение. Щадите тело и храните спокойствие души» (Переписка с современницами. С. 405. № 2).

23 ноября.

Письмо Е. П. Головиной: «Отбытие на время из Москвы для меня неотложно» (Переписка с современницами. С. 339. № 33).

25 ноября. Резолюция на предложении Консистории сделать увещание ко взаимному примирению мужу, просящему расторжения брака с женой, не способной к деторождению: «Увещевать прилично, когда есть несогласие и жалоба в проступках, чтобы последовало прощение и примирение. Здесь же дело идет о физической неспособности» (Юбилейный сборник. С. 617).

• Резолюция на донесении учрежденного при Лавре собора о результатах обозрения хозяйства Махрищского монастыря: «Строителю, в присутствии учрежденного собора, изъяснить неправильныя его действия и объявить, что по закону и правосудию он подлежит строгой ответственности. Только по снисходительному рассуждению, что неправильные поступки его происходили не от неблагонамеренности, а от несмиренного о себе мнения и самонадеяния, которое сделалось причиною своевольных распоряжений, небрежности, невнимания к братии и других запутанностей, начальство ограничивается одним обличением, и то не перед братиею по слову Господню: болий да будет всем слуга» (Резолюции. Т. 5. Ч. 2. С. 151. № 1026 4).

26 ноября. Резолюция на отношении обер-прокурора Св. Синода графа Н. А. Протасова с препровождением сочинений патриарха Фотия на рассмотрение: «1) С Греческой синодальной рукописи снять точный список четким письмом. 2) Варианты других двух списков приписать к нему в своих местах. 3) Перевод, хотя уже и заслуживший одобрительное свидетельство, еще раз сличить с подлинником и сделанным в Москве переводом, особенно в местах менее ясных или затрудненных разностию чтений, и стараться сделать оный сколь можно близким к подлиннику» (Резолюции. Т. 5. Ч. 2. С. 158. № 10271).

• Письмо А. Н. Муравьеву: «О Дмитриевой субботе постановления не знаю, кроме предания, нашего, Русского. Может быть, поминовение Преподобным Сергием падших в Мамаевой битве было началом общего поминовения. День поминовения, может быть, определился первой удобностию по возвращении из похода. Или, может быть, по кончине Димитрия Донского в ближайшую подле Ангела его субботу (обычный в неделе день поминовения усопших, потому что в сей день Господь наш пребывал в усопших) определили поминать его и сподвижников его; и как всякому при сем кстати было помянуть и своих присных, то поминовение сделалось всеобщим» (Письма. 1869. С. 168–169. № 121).

28 ноября.

Письмо матери: «Благодарю, Милостивая Государыня Матушка, за благословение Ваше на мое новолетие. Жалею только, что озабочивали Вы себя для меня. Прошу благословения Вашего и на путь мой[34]. Желаю, возвратясь, найти Вас в мире и здравии» (Письма. 1882. С. 389. № 467).

1 (13) декабря. Беседа императора Николая I и папы Григория XVI в Ватикане во время пребывания императора в Риме.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Академик Императорской Академии Художеств Николай Васильевич Глоба и Строгановское училище
Академик Императорской Академии Художеств Николай Васильевич Глоба и Строгановское училище

Настоящее издание посвящено малоизученной теме – истории Строгановского Императорского художественно-промышленного училища в период с 1896 по 1917 г. и его последнему директору – академику Н.В. Глобе, эмигрировавшему из советской России в 1925 г. В сборник вошли статьи отечественных и зарубежных исследователей, рассматривающие личность Н. Глобы в широком контексте художественной жизни предреволюционной и послереволюционной России, а также русской эмиграции. Большинство материалов, архивных документов и фактов представлено и проанализировано впервые.Для искусствоведов, художников, преподавателей и историков отечественной культуры, для широкого круга читателей.

Георгий Фёдорович Коваленко , Коллектив авторов , Мария Терентьевна Майстровская , Протоиерей Николай Чернокрак , Сергей Николаевич Федунов , Татьяна Леонидовна Астраханцева , Юрий Ростиславович Савельев

Биографии и Мемуары / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное
Адмирал Ее Величества России
Адмирал Ее Величества России

Что есть величие – закономерность или случайность? Вряд ли на этот вопрос можно ответить однозначно. Но разве большинство великих судеб делает не случайный поворот? Какая-нибудь ничего не значащая встреча, мимолетная удача, без которой великий путь так бы и остался просто биографией.И все же есть судьбы, которым путь к величию, кажется, предначертан с рождения. Павел Степанович Нахимов (1802—1855) – из их числа. Конечно, у него были учителя, был великий М. П. Лазарев, под началом которого Нахимов сначала отправился в кругосветное плавание, а затем геройски сражался в битве при Наварине.Но Нахимов шел к своей славе, невзирая на подарки судьбы и ее удары. Например, когда тот же Лазарев охладел к нему и настоял на назначении на пост начальника штаба (а фактически – командующего) Черноморского флота другого, пусть и не менее достойного кандидата – Корнилова. Тогда Нахимов не просто стоически воспринял эту ситуацию, но до последней своей минуты хранил искреннее уважение к памяти Лазарева и Корнилова.Крымская война 1853—1856 гг. была последней «благородной» войной в истории человечества, «войной джентльменов». Во-первых, потому, что враги хоть и оставались врагами, но уважали друг друга. А во-вторых – это была война «идеальных» командиров. Иерархия, звания, прошлые заслуги – все это ничего не значило для Нахимова, когда речь о шла о деле. А делом всей жизни адмирала была защита Отечества…От юности, учебы в Морском корпусе, первых плаваний – до гениальной победы при Синопе и героической обороны Севастополя: о большом пути великого флотоводца рассказывают уникальные документы самого П. С. Нахимова. Дополняют их мемуары соратников Павла Степановича, воспоминания современников знаменитого российского адмирала, фрагменты трудов классиков военной истории – Е. В. Тарле, А. М. Зайончковского, М. И. Богдановича, А. А. Керсновского.Нахимов был фаталистом. Он всегда знал, что придет его время. Что, даже если понадобится сражаться с превосходящим флотом противника,– он будет сражаться и победит. Знал, что именно он должен защищать Севастополь, руководить его обороной, даже не имея поначалу соответствующих на то полномочий. А когда погиб Корнилов и положение Севастополя становилось все более тяжелым, «окружающие Нахимова стали замечать в нем твердое, безмолвное решение, смысл которого был им понятен. С каждым месяцем им становилось все яснее, что этот человек не может и не хочет пережить Севастополь».Так и вышло… В этом – высшая форма величия полководца, которую невозможно изъяснить… Перед ней можно только преклоняться…Электронная публикация материалов жизни и деятельности П. С. Нахимова включает полный текст бумажной книги и избранную часть иллюстративного документального материала. А для истинных ценителей подарочных изданий мы предлагаем классическую книгу. Как и все издания серии «Великие полководцы» книга снабжена подробными историческими и биографическими комментариями; текст сопровождают сотни иллюстраций из российских и зарубежных периодических изданий описываемого времени, с многими из которых современный читатель познакомится впервые. Прекрасная печать, оригинальное оформление, лучшая офсетная бумага – все это делает книги подарочной серии «Великие полководцы» лучшим подарком мужчине на все случаи жизни.

Павел Степанович Нахимов

Биографии и Мемуары / Военное дело / Военная история / История / Военное дело: прочее / Образование и наука
100 мифов о Берии. От славы к проклятиям, 1941-1953 гг.
100 мифов о Берии. От славы к проклятиям, 1941-1953 гг.

Само имя — БЕРИЯ — до сих пор воспринимается в общественном сознании России как особый символ-синоним жестокого, кровавого монстра, только и способного что на самые злодейские преступления. Все убеждены в том, что это был только кровавый палач и злобный интриган, нанесший колоссальный ущерб СССР. Но так ли это? Насколько обоснованна такая, фактически монопольно господствующая в общественном сознании точка зрения? Как сложился столь негативный образ человека, который всю свою сознательную жизнь посвятил созданию и укреплению СССР, результатами деятельности которого Россия пользуется до сих пор?Ответы на эти и многие другие вопросы, связанные с жизнью и деятельностью Лаврентия Павловича Берии, читатели найдут в состоящем из двух книг новом проекте известного историка Арсена Мартиросяна — «100 мифов о Берии»Первая книга проекта «Вдохновитель репрессий или талантливый организатор? 1917–1941 гг.» была посвящена довоенному периоду. Настоящая книга является второй в упомянутом проекте и охватывает период жизни и деятельности Л.П, Берия с 22.06.1941 г. по 26.06.1953 г.

Арсен Беникович Мартиросян

Биографии и Мемуары / Политика / Образование и наука / Документальное
100 великих кумиров XX века
100 великих кумиров XX века

Во все времена и у всех народов были свои кумиры, которых обожали тысячи, а порой и миллионы людей. Перед ними преклонялись, стремились быть похожими на них, изучали биографии и жадно ловили все слухи и известия о знаменитостях.Научно-техническая революция XX века серьёзно повлияла на формирование вкусов и предпочтений широкой публики. С увеличением тиражей газет и журналов, появлением кино, радио, телевидения, Интернета любая информация стала доходить до людей гораздо быстрее и в большем объёме; выросли и возможности манипулирования общественным сознанием.Книга о ста великих кумирах XX века — это не только и не столько сборник занимательных биографических новелл. Это прежде всего рассказы о том, как были «сотворены» кумиры новейшего времени, почему их жизнь привлекала пристальное внимание современников. Подбор персоналий для данной книги отражает любопытную тенденцию: кумирами народов всё чаще становятся не монархи, политики и полководцы, а спортсмены, путешественники, люди искусства и шоу-бизнеса, известные модельеры, иногда писатели и учёные.

Игорь Анатольевич Мусский

Биографии и Мемуары / Энциклопедии / Документальное / Словари и Энциклопедии