Летучий корабль

Но нет, дорогой мой, тебе придется обождать еще, потому что там, впереди, у этих злополучных камней припаркована машина, а высыпавшие из нее молодые люди в количестве пяти человек явно жаждут фотографироваться, машут, увидев меня, тянут руки с фотоаппаратами, показывая, что мне нужно просто щелкнуть. Три девчонки, двое парней. На одном черная футболка с Веселым Роджером… О, Господи… И банданы на головах. У девчонок расцветки повеселее, футболки завязаны высоко под грудью, открывая впалые животы. Опять та же игра… Им кажется, это весело. Они, обнявшись, встают на широкий камень, нависающий прямо над морем, чуть не падают с него, но на что ни пойдешь ради такой фотографии. А потом будут хвастаться всем, какие они крутые морские волки. Я щелкаю их столько, сколько они просят, на все пять фотоаппаратов. Благодарят меня на ломаном английском, я улыбаюсь, машу им рукой и отбываю восвояси.

Вернувшись в Luna e mare и передав Драгану детали моих переговоров с Райчичем, я отчего-то вспоминаю о том, что хотел спросить его про машину, ну, про эмблему, которая мне совершенно не знакома.

- Понятия не имею, — пожимает он плечами, — может быть, ты просто запомнил неправильно? Я здесь ни разу таких не видел.

- Я в городе тоже не видел. Это там, на виллах.

- Ага, значит, вот где ты прохлаждался! — Драган смеется. — Иди работай, любитель красивой жизни. Вон хоть минералки принеси!

Я обреченно поворачиваюсь к столику под бугенвиллией. Видимо, этот человек не перестанет к нам ходить, пока не выпьет всю минералку, имеющуюся у нас в запасе. Но мы купим еще, так что… да пусть ходит, пару дней я его, кажется, не видел. Может быть, работает в каких-нибудь архивах поблизости, и ему просто удобно заходить к нам, читать тут свою газету, а потом идти себе дальше по своим делам.

- Здравствуйте, — я улыбаюсь ему, все-таки постоянный клиент, — может быть, мороженого?

- Мороженого? — он поднимает на меня невыразительные глаза, а мой взгляд отчего-то задерживается на его пальцах. Короткие, с редкими белыми волосками на округлых фалангах. — Почему нет? Какое-нибудь фруктовое.

- Ананас, клубника, лимон, ежевика, банан, малина, — начинаю бойко перечислять я.

- Давайте ежевику, лимон и клубнику, — милостиво соглашается он.

Когда я через две минуты ставлю перед ним его заказ, украшенный вафельными трубочками, свежими ягодами и взбитыми сливками, он неожиданно просит меня задержаться.

- Юэн, — говорит он, — простите, но я случайно слышал, о чем Вы спрашивали Вашего друга.

- Вы говорите по-хорватски?

- Я? Что вы! Но я часто бываю в Далмации, так что понимаю с пятого на десятое. Но Вы иностранец, то, что Вы говорите, для меня яснее, чем речь Вашего друга. Вы же спрашивали про машину?

- Да. Я хотел узнать, что это за эмблема. Две буквы «М»…

- Одна маленькая, будто придавленная, вторая высокая? — он ногтем рисует мне на салфетки их очертания, а потом вычерчивает вокруг них воображаемый треугольник. — Это Майбах. А где же Вы такую видели?

- Пиццу на виллы отвозил, — объясняю я.

- Ах, вот оно что…

И он теряет ко мне интерес, глаза его уже бегут по газетным строчкам, а ложечкой он ковыряется в мороженом.

Я не знаю, что со мной такое, может быть, я перегрелся в пути, может быть… нет, ну я же понимаю, что есть места в мире, к которым мне не стоит приближаться. А я сегодня не только дважды проехал мимо, но еще и фотографировал в двух шагах от «моих» камней кучу придурков, игравших в пиратов. Иногда мне становится страшно, что какая-то дурацкая мелочь может сорвать меня в такую глубину, откуда уже не выбраться. Как там пела Кейт? И он потащил их в подводный свой дом, и запер в нём двери тем чёрным ключом… А я и так заперт в своих воспоминаниях. Они выходят из меня, как темная зараженная кровь из раны, с каждым ударом сердца, но от этого мне почему-то не становится легче. И вот, невинный щелчок фотокамеры — а у меня уже наготове следующая картинка.

* * *