Летучий корабль

- Северус, зачем? И вообще, как ты узнал, что я здесь?

- Тебя выдали твои друзья, — просто говорит он.

- Надеюсь, под пытками?

- Нет, совершенно добровольно.

А чего я ожидал? Ведь я зачем-то написал то самое письмо. Все-таки хотел, чтобы меня нашли? Нет, хотел, чтобы нашел именно он… Действительно, к чему теперь возмущаться? И пират тем временем отправляет меня умываться, обещая рассказать все за завтраком.

- Они показали тебе то письмо, да? — спрашиваю я минут через десять, устроившись повыше на подушках с чашкой чая и кусочком кекса — все равно больше в меня сейчас ничего не полезет. И смотрю на него, не отрываясь — мне кажется, за то время, пока мы не виделись, он совершенно не изменился. Или нет, что-то есть, но я пока не могу понять, что именно. Почти такой же, каким он был на Кесе.

- Разумеется, они показали мне письмо, Гарри. Потому что устраивать спасательную экспедицию в тот момент им было явно не под силу. Да и они, думаю, мало чем могли бы помочь.

- Поэтому миссия по моему спасению была возложена на тебя?

- Ну, надо признать, что у меня есть по этой части практически профессиональные навыки. Твоя Грейнджер носилась по дому с младенцем на руках и причитала, а Уизли пыхтел, почти как ты сейчас, разрываясь между желанием защитить тебя от меня — мерзкого ублюдка и невозможностью ничего для тебя сделать, так как толку от него, прости, конечно, довольно мало.

Он делает глоток кофе из своей чашки, опять чему-то улыбается. И не сводит с меня глаз, будто боится, что, стоит ему отвернуться — и я вновь растворюсь, кану в небытие улиц неведомых городов…

- Ты приехал сюда примерно месяц назад…

- Сначала я отправился в Загреб, прямо в тот же день, разумеется, под оборотным, ждал тебя в машине около университета, видел, как ты выходишь оттуда с этим твоим Драганом, ехал за тобой по улице…

- Я ничего такого не заметил…

- А ты, если честно, вообще мало чего замечаешь, что немало облегчает миссию по твоей поимке. Ешь давай, — командует он, замечая, что я в большей степени налегаю на чай, чем на кекс, осыпающий крошки на белую простыню. — Я провел там пару дней — просто, чтобы убедиться, что ты в порядке.

- А почему ты не подошел ко мне?

- Вот представь себе, что было бы, если бы подошел. Боюсь, дальше события развивались бы по тому сценарию, о котором мы говорили с тобой вчера — я хватаю тебя, вопящего, за руку, сажаю в машину, ты сопротивляешься, кричишь, что никуда со мной не поедешь, что я ломаю тебе всю жизнь. Так?

- Так, — вынужден признать я.

- Ну вот, поэтому пришлось проявить определенную осторожность — сидеть в совершенно немыслимом виде под бугенвиллией в вашем ресторане…

- Приезжать по ночам на машине к моему дому…

- А, это ты все же заметил… Не обижайся, Гарри, — мягко продолжает он, — я не хотел тебя обидеть. На самом деле я просто не знал, как мне подойти к тебе, не знал, что сказать тебе, боялся напугать…

- Вспугнуть ты меня боялся, охотник, — ворчливо говорю я.

- Можно и так сказать.

Он не спорит. Я и забыл, что хищники могут подолгу сидеть в засаде, только, похоже, на этот раз опасаться когтей и зубов мне не нужно. Еще вчера, когда мы были в клинике, да и потом, когда он сидел со мной и гладил мои волосы, у меня появилось странное ощущение, раньше совершенно мне неведомое. Что я больше не один… Странно, я дожил до двадцати четырех лет, абсолютно не понимая, что это такое. А вот вчера, когда он не позволил выстричь мне дурацкий клок волос над ухом в клинике — как будто все изменилось…

Он забирает чашку из моих рук, чуть поворачивает голову, чтобы поставить ее на столик, полоска света, просочившаяся сквозь неплотно задернутые шторы, падает на него… И я невольно протягиваю руку к его волосам, по-прежнему собранным в хвост. Тогда, на пиратском острове, на Кесе — я еще всегда этому удивлялся — у него не было ни единого седого волоса, но вот теперь… Нет, если не присматриваться, то он по-прежнему черен, как ворон, только вот теперь в его оперении очень много серебристых ниточек.

- Северус, у тебя…

- Заметил, — отзывается пират, вновь поворачиваясь ко мне. А потом, глядя мне прямо в глаза, вдруг спрашивает очень серьезно: — Гарри, а тебе когда-нибудь приходилось хоронить любимого человека?

- У тебя кто-то умер, Северус?

— Ты у меня умер, глупый, — отвечает пират, а я смотрю на него и даже не сразу понимаю, ЧТО только что услышал.

49. Искупление лорда Довилля