Лев мисс Мэри

Нас догонял «лендровер». Теперь мы все собрались возле льва, льва мисс Мэри, и она уже не сомневалась в этом и видела, какой он удивительный, длинный, темный и прекрасный. Тело его облепили верблюжьи мушки, желтые глаза еще не потухли. Я прошелся ладонью по его густой черной гриве. Гарри остановил «лендровер», подошел к Мэри и пожал ей руку. Мэри опустилась на колени рядом со львом.

— Лев-красавец, — восхитился Гарри. — Никогда не видел такого крупного и такого темного льва.

Потом мы увидели грузовик, приближающийся к нам по равнине со стороны лагеря. Там услышали выстрелы, и Кейти вместе со всеми спешил к нам, оставив в лагере лишь двоих сторожей. Они пели песню льва, и, когда спрыгнули на землю, Мэри уже окончательно перестала сомневаться, чей это лев. Я видел много убитых львов и празднований победы. Но не такое, как это. Я хотел, чтобы Мэри воздали все положенные ей почести. Точно знал, что теперь волноваться не о чем, и пошел к островку деревьев и густого кустарника, куда так стремился лев. Ему почти удалось добраться до него, и я думал о том, что бы ждало нас с Пи-эн-джи, если бы пришлось лезть в эти заросли и выкуривать его оттуда. Хотел посмотреть на все собственными глазами, пока окончательно не стемнело. Ему оставалось пробежать всего ярдов шестьдесят, и нам не осталось бы ничего другого, как лезть в заросли в темноте. Я представил себе, как бы это выглядело, и пошел назад праздновать и фотографироваться. Фары грузовика и «лендровера» освещали Мэри и льва, и Пи-эн-джи их снимал. Нгуи принес мне из лежавшего в «лендровере» подсумка фляжку Джинни, я сделал небольшой глоток и отдал фляжку Нгуи. Он тоже сделал глоток, покачал головой и снова передал ее мне.

— Пига. — И мы оба засмеялись. Я сделал длинный глоток и почувствовал, как по телу растекается тепло, а усталость выходит из меня подобно змее, сбрасывающей кожу. До той минуты я еще не осознавал, что мы все-таки убили этого льва. Нет, разумом я это понял, когда мой невероятный, как из лука, выстрел сразил его и бросил на землю, а Нгуи хлопнул меня по спине. Но за этим последовали беспокойство Мэри и ее разочарование, а приближаясь ко льву, мы чувствовали себя выхолощенными и отрешенными, какими бывают солдаты после завершения атаки. Сейчас, когда вокруг все выпивали, праздновали и фотографировались (ненавистная и неизбежная процедура, в такое позднее время, без вспышки, без профессионалов, которые могли бы со знанием дела увековечить на пленке льва мисс Мэри), глядя на ее сияющее в свете фар счастливое лицо и на огромную голову льва, которую она не смогла бы даже поднять, гордясь ею и любя льва, чувствуя себя опустошенным, видя искаженную шрамом улыбку Кейти, перегнувшегося через Мэри, чтобы потрогать поразительную черную гриву льва, слушая воркующих, словно птицы (говорили они на камба), мужчин, каждый из которых гордился нашим львом; нашим, принадлежавшим всем нам и Мэри, потому что она несколько месяцев охотилась за ним и попала в него, говоря казенным языком, самостоятельно и в решающий момент, видя ее такой счастливой и сияющей и похожей при свете фар на маленького, не такого уж смертоносного, сверкающего ангела, чувствуя, как все любят ее и нашего льва, я постепенно расслабился и начал получать удовольствие от происходящего.

Чейро и Нгуи рассказали Кейти, как было дело, и он подошел ко мне, пожал руку со словами:

— Мзури сана, бвана. Шайтани ту.

— Просто повезло, — ответил я, и, Бог свидетель, так оно и было.

— Нет, не повезло, — покачал головой Кейти. — Мзури. Мзури. Шайтани мкубва сана.

И тогда я вспомнил, что именно в этот полдень я предрек смерть льва, и что теперь все закончилось, и Мэри победила, и я поговорил с Нгуи, Мутокой, ружьеносцем Бати и с другими о нашей религии, и они качали головами и смеялись, а Нгуи хотел, чтобы я еще глотнул из фляжки. Они собирались подождать, пока мы вернемся в лагерь и уж там выпить пива, но и хотели, чтобы я выпил с ними, сейчас же. Сами они лишь коснулись горлышка губами. Мэри, закончив фотографироваться, уже поднялась, увидев, что мы пьем, попросила фляжку и передала ее Пи-эн-джи и Гарри. От них фляжка снова перешла ко мне, и я выпил еще, а потом лег рядом со львом и очень тихо заговорил с ним по-испански, попросил у него прощения за то, что мы убили его, и, лежа рядом с ним, прощупал раны. Их было четыре. Мэри попала ему в лапу и в ляжку. Проведя рукой по спине, я нашел место, где моя пуля угодила ему в хребет, и еще дыру побольше, оставленную пулей Пи-эн-джи, в боку, прямо под лопаткой. В это время я поглаживал его и говорил с ним по-испански, но плоские твердые верблюжьи мушки в большом количестве начали перебираться с него на меня, и тогда указательным пальцем я нарисовал на земле перед ним рыбу, а потом стер ладонью.