Левая рука тьмы

Орр сорвал электроды, провода, которые соединяли голову Хабера с усилителем, и посмотрел на машину. Надо было ее уничтожить, но он не знал, как это сделать, да и сил не было. Разрушение — не его дело. К тому же сама машина безгрешна, виноваты те, кто использует ее.

— Доктор Хабер, — позвал Орр, тронув доктора за тяжелое плечо. — Вставайте.

Немного погодя большое тело шевельнулось и приняло сидячее положение. Оно было безвольное и слабое. Большая голова свисала на бок, нижняя челюсть отвалилась, глаза смотрели прямо в пустоту, в ничто, бывшее когда-то центром Вильяма Хабера. Они были большие, не то чтобы непрозрачные, но пустые.

Орр испугался и попятился.

«Я с ним не справлюсь, — подумал он, — нужно позвать на помощь». Он вышел из кабинета, миновал незнакомую приемную, сбежал по лестнице. Он никогда не был в этом здании и не представлял себе, где находится. Выйдя на улицу, он понял, что это одна из улиц Портленда. Но он никогда не был на этой улице.

Пустота Хабер-существа, эффективный кошмар, излучавшийся его спящим мозгом, разорвал связи. Постоянство, всегда сохранявшееся во всех мирах, нарушилось. Ворвался хаос. Он почти ничего не знал об этой реальности, а то немногое, что он знал, приходило из других воспоминаний, из других снов.

Другие люди, не сознававшие перемен, быть может, более подготовлены к изменению, но они, не имея никаких объяснений, испуганы.

Они обнаружат, что мир грубо, бессмысленно, неожиданно изменился и объяснить это невозможно ничем.

Сон доктора Хабера повлечет за собой много горя, смертей и утрат.

Он знал, что потерял ее, знал с того момента, как перешагнул с ее помощью пустоту, окружавшую видевшего сон. Она пропала вместе с миром серых людей и огромных зданий, в одно из которых он вбежал, оставив ее одну среди кошмара. Теперь ее нет.

Он не пытался помочь Хаберу. Помочь ему нельзя. Он сделал все, что мог. Он шел через обезумевший город. По мансардам он определил, что находится в северной части Портленда, которую никогда хорошо не знал.

Дома невысокие, с перекрестков видны горы. Он отметил, что извержение прекратилось, вернее, оно никогда и не начиналось. Маунт-Худ фиолетовым конусом вздымался в темневшее апрельское небо.

Гора спала.

Спала и видела сны.

Орр шел бесцельно, переходя с одной стороны улицы на другую. Он устал, ему хотелось лечь на тротуар и отдохнуть, но он продолжал идти.

Теперь он приближался к деловой части города, к реке. Город, полуразрушенный, полуизмененный, путаница грандиозных планов и воспоминаний о небылом — не город, а бедлам!

Огонь и безумие перелетали от дома к дому. И все же люди, как всегда, занимались своими делами. Он видел двоих, грабивших ювелирный магазин. Мимо него прошла женщина с плачущим ребенком на руках. Она шла домой.

Где бы ни находился дом.

11

Звездный свет спросил у Несуществующего: «Господин, существуешь ли ты или не существуешь?» Но не получил ответа.

Чуанг Цзе. XXII.

В ту ночь, когда Орр старался пробраться через хаос пригородов к Корбетт-авеню, его остановил альдебаранец и уговорил идти с собой. Орр покорно пошел за ним.

«Может, это Тьюа’к Эпнпе Эннбе», — подумалось ему. Но чужак сказал, что его зовут Э’пенемен Асфах. Орру было все равно.

Чужак привел его к себе в дом у реки, рядом с велосипедной мастерской в Верховьях Вечной Надежды. В этот вечер там было яблоку негде упасть.

Во всем мире ожили многочисленные боги. Они хотели знать, что же произошло на Земле между шестью двадцатью пятью и семью часами восемью минутами. Орр и его спутник поднялись на второй этаж.

Чужак предложил Орру лечь в постель, так как тот выглядел очень уставшим.

— Сон развязывает путаницу забот, — сказал чужак.

В ответ Орр процитировал «Гамлета»:

— «Уснуть! И видеть сны, быть может? Вот в чем трудность».

Что-то странное было в способе общения чужака. Но Орр слишком устал, чтобы думать об этом.

— А где будете спать вы? — спросил он, тяжело опускаясь на кровать.

— Нигде, — ответил чужак своим лишенным интонации голосом.

Орр наклонился, чтобы снять ботинки. Он не хотел ложиться в грязной обуви, так не благодарят за гостеприимство.

От наклона у него закружилась голова.

— Я устал, — сказал он. — Я так много сделал сегодня. Мне удалось нажать кнопку. Потребовалась вся сила воли, вся энергия, чтобы нажать треклятую кнопку «выключено».

— Вы хорошо прожили, — сказал чужак.

Он стоял в углу, очевидно, собираясь стоять там бесконечно.

«Он не стоит здесь, — подумал Орр. — Не так он должен стоять, или лежать, или сидеть, или быть. Он стоит здесь, как стоял бы во сне. Как будто кто-то видит его во сне».

Он лег и ощутил жалость и сочувствие чужака, стоявшего в углу комнаты. Чужак видел его, видел не глазами. Перед ним было недолговечное, слабое, странное существо, бесконечно уязвимое, плывущее в безднах вероятности. Оно нуждалось в помощи. Орру было все равно. Ему нужна помощь. Усталость охватила его, подняла, как морская волна, в которую он медленно погружался.

— Эрперекхне, — пробормотал он, сдаваясь на милость сну.

— Эрперекхне, — беззвучно ответил Э’пенемен Асфах.