Левый фашизм (СИ)

Поскольку мы несколько отвлеклись от темы войны в Донецке, то я полагаю необходимым к ней вернуться. Не исключаю того, что многие наши левые готовы признать восстание на Донбассе осознанным деянием народа, отбросив ненаучную точку зрения о «российской агрессии» (на это, как я говорил выше, оказались способны даже некоторые троцкисты), но при этом значительная часть из них продолжает сетовать на некоммунистический характер ведущейся освободительной войны. В этом отношении я напомню еще раз цитировавшиеся мною же слова А. Тарасова о том, что «только там, где руководство в национально-освободительном движении захватывают левые, революционные, прогрессивные силы (в том числе и путем физического уничтожения своих конкурентов, как это было, например, во Вьетнаме), такие войны приобретают характер социальной революции» [259]. Изучавшие историю революционного движения знают, что правильное сознание не зарождается у пролетариата стихийно, но привносится в его среду агитаторами, а обвинять простых шахтеров Донбасса в том, что их восстание не приобрело характера социальной революции, – есть низость и подлость. Более того, автор этих строк имеет смелость заявить, что едва ли не главной причиной некоммунистического характера восстания на Донбассе, тотального господства в рядах ополчения ультраправых элементов – было полное бездействие наших левых. Так, Александр Тарасов пишет: «Анархисты в Донбассе были слабы и практически не заметны. А разные неанархистские «неавторитарные левые», которых на весь Донбасс было считанные единицы, больше всего на свете мечтали перебраться в Киев и влиться там в левохипстерскую тусовку.» [260]. Донецкие левые в этом отношении проявили просто поразительную глупость и не менее удивляющую меня леность: судьба предоставила им классический пролетариат, описанный Ф. Энгельсом в его бессмертном «Положении рабочего класса в Англии», но они предпочли его попусту не замечать! Разумеется, немногочисленные донецкие «левые» даже не задумывались о возможности ведения агитации среди широких масс рабочего класса этого промышленного региона, предпочитая не обращать на него внимания. Тот факт, что единственная левая сила, принявшая участие в подготовке и осуществлении восстания, – это реформистская Коммунистическая партия Украины, – ближайший аналог нашей КПРФ, оппортунизм которой давно стал притчей во языцех, – позорен для наших левых. Что же касается левых украинских, то они сначала поддержали Евромайдан, а потом выступили агентами украинской империалистической и колониальной политики, обеспечив «левую» идеологическую поддержку деятельности набранных из отборнейших уголовников «добровольческих батальонов», убивающих теперь мирных жителей Юго-Востока страны. Словом, если респектабельный «левый» интернет-журнал «Спильне» ограничился лишь информационной поддержкой войны на Донбассе, а его авторы добровольно стали прислужниками режима П. Порошенко [261] [262] [263], то некоторые их более решительные коллеги лично вступили в «добровольческие батальоны», отправившись подавлять восстание донецких шахтеров [264].

Имея перед глазами нагляднейший пример поведения украинских «левых» в ситуации, связанной с переходом классового конфликта в горячую фазу, – я не могу не задаться весьма волнующим и без всякого сомнения больным для многих людей вопросом: а как бы поступили российские «борцы с капитализмом» в схожей ситуации? Несмотря на то, что им доселе не представлялось возможности проявить свои качества в подобном положении, а потому я не имею никакого права обвинять их в предательстве пролетариата заочно, – все же «меня терзают смутные сомнения»... Сомнения эти, надо сказать, имеют под собой и некоторые практические основания, а потому не являются пустыми страхами автора этих строк: так, известно, что после ареста группы «приморских партизан» нашими левыми не было организовано ни единого мероприятия в их защиту. Именно поэтому я почти уверен в том, что если в одном из отдаленных российских регионов начнется народное восстание, то очень многие из отечественных «леваков» немедленно перекрасятся в патриотов и лоялистов, начав требовать самых жутких и бесчеловечных кар для восставших.

При этом следует помнить о том, что и на Украине находились отдельные левые, полностью заслужившие право себя так называть без кавычек: так, следует отметить блистательного марксиста Всеволода Петровского, не только вступившего в ряды донецких ополченцев, но и отдавшего жизнь за свободу Новороссии [265]. Именно поэтому я не оставляю надежды на то, что в случае начала восстания на отдаленных рубежах Федерации найдутся и среди наших левых последовательные и храбрые люди, которые последуют достойному примеру упомянутого выше украинского марксиста. При этом, однако, я отдаю себе отчет в том, что если уж в России начнется вооруженное восстание или вспыхнет полномасштабная партизанская война, то в авангарде борющегося народа едва ли окажется хоть один человек из редакции журнала «Lenin crew».