Лягушачий король

Итак, в Казани добросовестно трудился один Богун, в Москве оказался другой. Однако во время пути лошадка могла подрасти, изменить масть и возраст. Богун казанский выглядел старше, чем московский.

Перед ним поставили шурпу из баранины. Сергей, собиравшийся отдать должное местной кухне, съел ее, не заметив вкуса.

Перспектива вырисовывалась безрадостная. Он предчувствовал, что с девушкой Леной добьется успеха не больше, чем с Инной Даладзе. Может быть, местный Богун тоже крутил роман с коллегой? И так же, как тот, второй, предупредил бывшую подружку, чтобы она не смела распространяться о нем?

Григории зеркально отражались один в другом. Сходство не могло не удручать, потому что для Сергея оно означало провал. Продолжать окучивать «Радиус» – вот самый логичный путь. Но чертова компания переехала. Допустим, найти их новый офис – пара пустяков… Однако завтра идти к ним бессмысленно, нужно выждать, пока все устроятся на новом месте. К людям, которые сидят на телеге в обнимку со скарбом, нехорошо приставать с расспросами.

«Итак, – думал он, – перспектива…»

Перевернул страницу и написал: «Зеленец».

В гостях у Харламовых Бабкин не просто таскался за Варвариным женихом; он подбирал обрывки информации, как мышь подбирает крошки, упавшие со стола. Все выпавшее из Григория Сергей тащил в свою норку.

Запасы были скудны. Но среди них попалась не крошка, а целая горбушка. Еще в первую встречу Григорий кратко упомянул, что детство и юность провел в селе Зеленец.

– Зеленец, – себе под нос пропел Бабкин. – Зеленец!

Двадцать восемь километров от Сыктывкара. Берег реки Вычегды.

Официантка поставила перед ним тарелку с пловом, которого хватило бы на четверых, – Сергей по ошибке выбрал «блюдо для больших компаний». Бабкин принялся за рис, обдумывая, что может дать ему поездка на родину героя.

«Узнаю, какой царь из двоих настоящий». Он догадывался, что этот запутанный клубок не покатится, пока не ухватишься за кончик ниточки. Кончик торчал из точки на карте с надписью «Зеленец», будто хвост червяка из норы.

Вытащишь червя – поймаешь большую рыбу.

Там родина Богуна.

Люди, которые могут помнить его семью.

«Смотаюсь туда-обратно, – прикидывал Бабкин. – Сутки на все про все. И экономия на гостинице».

Он написал Илюшину с вопросом, требуется ли его присутствие в Москве. Илюшин ответил, что пока справляется сам.

Понемногу приканчивая плов и не замечая изумленного взгляда официантки, Сергей зашел на сайт-агрегатор с намерением выбрать и оплатить билет, чтобы как можно быстрее улететь в Сыктывкар.

Здесь его ждал сюрприз. Прямых рейсов из Казани в Сыктывкар не было.

Бабкин, мало путешествовавший по России в последние годы, не учел особенностей российского авиасообщения. Он проверил еще один агрегатор и выругался. Лететь предлагалось либо через Москву, либо через Санкт-Петербург.

Смутно чувствовалось ему, что и к этой подлости причастен мерзкий Богун.

Осоловев от сытости, Сергей понял, что принимать решение нужно быстро, иначе он бездарно проспит остаток этого дня.

– Девушка, счет принесите, пожалуйста.

Он хотел попросить завернуть с собой каких-нибудь лепешек, чтобы съесть по дороге. Илюшин, точно верблюд, мог обходиться без еды и воды сутками; Бабкин же, оголодав, быстро зверел. Зная за собой это свойство, он старался прикидывать заранее, где можно перекусить. Насчет Сыктывкара ясности не было никакой.

Однако пока официантка несла счет, он нашел ближайший рейс с пересадкой в столице. Чтобы успеть, выходить нужно было срочно. Бабкин с печалью в сердце попрощался с лепешками и спросил, как лучше вызвать такси.

В воздухе между Москвой и Сыктывкаром ему удалось подремать. Бортпроводница, увидев, как он ерзает на своем сиденье, тщетно пытаясь устроиться поудобнее, склонилась к нему и шепнула, что сзади есть свободный ряд. Туда Бабкин и перебрался. Подлокотники не откидывались до конца, и как они ни крутился, все равно чувствовал их жесткие ребра, впивающиеся в тело. Сергей был убежден, что в аду приготовлен отдельный котел для людей, создавших сиденья, которые нельзя откинуть, и подлокотники, которые нельзя поднять. В этом котле им придется стоять на головах, и Бабкин провел несколько славных минут, представляя, где при этом будет находиться подлокотник.

В конце концов он все-таки уснул.

Ему приснилась Маша. Сон был фантастически красив: его жена шла по берегу реки, а в воздухе рядом с ней плыла рыбка размером с ее ладонь; золотой вуалевый хвост развевался на ветру, и рыжие волосы его жены развевались. Они проследовали мимо него, то ли беседуя без слов, то ли выгуливая – но кто кого? – в этом он не был уверен, – и неспешно ушли вдаль, в сине-зеленую весеннюю тишину. Он проснулся и некоторое время лежал, глядя на обшивку, ощущая улыбку на собственном лице, будто чужую.

Откуда это взялось? Его подсознание не способно родить образ такой красоты, в этом Сергей был уверен. Вот когда ему снилось, что он идет сдавать экзамен в одних трусах, забыв пиджак и брюки, у него не было сомнений, что этот сон – его собственный. А рыбка… Нет. Рыбка откуда-то заплыла.