Лягушки королевы. Что делала МИ-6 у крейсера «Орджоникидзе»

Со времени первого советского атомного взрыва в 1949 году русские смогли в кратчайший срок перейти от копирования американской ядерной технологии к разработке собственных водородных бомб огромной разрушительной мощи. Им более не нужны были краденые секреты Манхэттенского проекта, полученные шефом тайной полиции Лаврентием Берией благодаря созданной им в США, Канаде и Великобритании мощной шпионской сети. Усилия таких суперагентов советской разведки, как Клаус Фукс и Эллан Нанн Мэй, отбывавших теперь многолетние сроки в английских тюрьмах, или Бруно Понтекорво, сбежавшего от неминуемого ареста сотрудниками ФБР через океан в Москву, или казненных по решению американского суда на электрическом стуле супругов Розенбергов, теперь уже канули в Лету. Настоящее и будущее отношений Запада с Москвой, впрочем, представлялось сэру Вильяму совсем не в радужных красках.

Во время встречи с Черчиллем перед отъездом в Москву, тот на прощание заметил ему:

— У нас осталось совсем немного времени, чтобы установить мир друг с другом. В противном случае нам придется заключать его с господом богом.

Сэр Вильям, как опытный политик и дипломат, понимал это, находясь в Москве, может быть отчетливее и острее, чем многие его коллеги из британского Форин-офис.

Туман за окном автомобиля постепенно рассеивался. Упрятанный под его покров город медленно восстанавливал привычные очертания.

«Роллс-ройс», миновав Арбат, свернул на улицу Фрунзе и покатил вниз к Кремлевской набережной.

«Молотов в последнее время почему-то перестал появляться в МИДе, — рассуждал про себя сэр Вильям. — Причина здесь, конечно же, не в его болезни. Видимо, дело идет к его отставке с поста министра иностранных дел».

Сэр Вильям помнил их последнюю встречу после женевской конференции два года назад. С тех пор с глазу на глаз они не виделись. Там, в Женеве, Молотов дал шикарный прием, гости которого насладились роскошным обедом, икрой и русской водкой.

Из западных дипломатов на этот прием был приглашен лишь сэр Вильям Хейтер. Посол, естественно, расценил этот ход как еще одну попытку Кремля вбить клин в атлантическое единство западных демократий. Главной темой на приеме было «мирное сосуществование». Хрущев предложил тост за успех прошедших переговоров в Женеве и шепнул на ухо сэру Вильяму:

— Я первый секретарь компартии, но в вопросах мирного сосуществования ваш премьер-министр Черчилль абсолютно со мной согласен. А ведь первым этот принцип изложил Ленин. И правильно сделал.

Хрущев осушил еще одну рюмку водки и добавил:

— Британцы не хотят захватить Ленинград, а нам не нужен Глазго.

Тогда сэр Вильям улыбнулся и заметил в ответ:

— Ленинград — очень красивый город, красивее Глазго.

К тому времени все гости уже закончили трапезу, но Хрущев продолжал чокаться с мистером Хейтером.

— Нам больше не нужна война, и мы не боимся друг друга, — сказал он, повернулся к китайскому премьеру Чжоу Энь Лаю и пожал ему руку. — А вот еще один прекрасный пример — дружба Советского Союза и Китая. Давайте все будем друзьями!

На перекрестке у Большого Каменного моста автомобиль посла заметил постовой милиционер. Он тут же остановил движение и дал зеленый коридор черному «Роллс-ройсу».

Переехав по мосту на другую сторону реки, автомобиль английского посла вырулил на Софийскую набережную и, пробежав по ней метров сто, свернул направо за огромные старые ворота в небольшой уютный дворик у дома номер четырнадцать — посольства Соединенного Королевства Великобритании и Северной Ирландии в Москве.

8 апреля, воскресенье.

Москва, Софийская набережная, 14,

московская резидентура СИС

Черный быстроходный «Ровер» второго секретаря посольства Великобритании в Советском Союзе госпожи Дафны Парк въехал в ворота особняка на Софийской набережной, 14, и остановился у главного входа знаменитого дома Харитоненко — ее нынешнего места работы.

Шесть десятилетий назад этот участок Замоскворечья напротив Кремля облюбовал себе богатый московский сахарозаводчик Петр Харитоненко и велел соорудить для себя и своей семьи дом-дворец не хуже знатных дворянских особняков.

Британское посольство в СССР

Благодаря стараниям знаменитого русского архитектора Федора Шехтеля дом получился на славу, радуя хозяев своей величественной красотой. Радовал, впрочем, недолго. После Октябрьской революции 1917 года его заняли большевики. Затем, в середине 20-х в нем расположилась датская миссия Красного Креста и, наконец, в 31-м — посольство Великобритании.

Престижное место напротив Кремля англичане получили, скорее всего, в знак того, что одними из первых признали Советскую Россию и установили с ней дипломатические отношения. С тех пор особняк Харитоненко исправно служил британскому Форин-офис, а также крышевал московскую резидентуру Сикрет Интеллидженс Сервис.