Либеллофобия

И бросилась вон из камеры. Он не дышал.

– Эй, сюда! Врача, срочно!

Спустя ещё два моих вопля и сотню грязных ругательств появилась охрана. Они долго возились на полу рядом с эзером, кололи его, вентилировали. Давили на сердце. После раза, наверное, третьего им удалось. Кайнорт сделал вдох, и карминцы ушли, оставив его на полу.

– Всё закончилось, – прошептала я, когда он разлепил глаза.

– Мне не дают умереть, здорово, правда? Эмбер… зачем ты их позвала… думаешь, с меня ещё не хватит?

Я прокусила губу, пока искала ответ.

– Эмбер, пожалуйста, – серьёзно попросил эзер, – помоги. Добейся моей казни.

– Почему ты думаешь, я смогу? Почему я?

– Мне кажется, ты последний человек на Кармине. И ещё потому что… – он повернул ко мне лицо, и слёзы скатились с переносицы на пол. – Потому что если меня не убить, я обязательно вернусь, чтобы отомстить тебе.

Я встала рывком. Бритц всё-таки сломался. Он сломал в себе человека, чтобы пережить эти четыре сеанса, и остался в нём один безумный зверь.

– Мстят равным, Кайнорт.

– А ты уже на полпути ко мне… вниз. Ты слепа в ярости, как Пламия, и это ещё не конец. Я потерял всё… из-за того, что ты потеряла время на ярость. Запомни, Эмбер: если выживу, то убью тебя. Я вернусь, когда ты станешь чудовищем.

На этих словах блеск его глаз, запах крови и скрежет зубов сделались невыносимыми. Выбежав наружу, я замерла: высоко в ночном небе Пламия взорвала третью планету. Она кричала огнём. Кричала все три дня, что я спала.

* * *

– Чпух! – я растолкала мальчишку. – Эй, Чпух, проснись.

Он попытался пихнуть меня подушкой и завернуться в дрань, на которой спал. Я не унималась, пока бес не продрал глаза.

– Чего тебе, страшилище? Полночь!

– Отвези меня к эквилибринту, пока Ёрль Ёж не покинул орбиту.

– Беспокойной тебе ночи, страшилище, – буркнул Чпух и упал на лежанку.

– А если не отвезёшь, я угоню тропоцикл и всё равно поеду.

– Ты не умеешь его водить.

– Ага, и разобьюсь на первом повороте. Влетит же тебе от Волкаша!

Чпух откинул дрань и снова сел. Его раскосые розовые глаза смотрели на меня, как на пиявку.

– Чего тебе надо у кратера? Там одна вода и стёкла.

– Камушки в водопад покидать. Шевелись!

Через пару часов мы добрались до места. Вокруг кратера вертелись следы гексов: эзеры долго искали Марраду. И только я точно знала, где её тело. Его не отнесло течением и не утопило. Когда я пробиралась к папе в тюрьму, а потом обратно, то сидела в глубокой щели на стене кратера. Я узнала её на видео с Маррадой. Можно было вызвать Ёрля и доверить вылазку эзерам. Но время поджимало. Ёрль висел на орбите, а спустившись, не стал бы меня слушать, пока не содрал бы кожу по ниточкам.

– Если нас обнаружат, я сброшу тебя в воду, страшилище, – пообещал Чпух. – Один-то я скорее удеру.

– Отличный план.

Я закрепила один край шнура-коромысла на корме тропоцикла, а другим выстрелила сквозь водопад в стену кратера. Покачала шнур – крепко. Повиснув в начале коромысла, я превратилась в чёрную вдову и сползла за водопад.

Нет,

я никогда

не привыкну

к трупам.

Очень скоро я вернулась тем же путём на берег со свёртком за пазухой.

– Эт чё ты подобрала, страшилище?

– Дуй отсюда подальше, Чпух.

– Чё эт?

– Дуй! Вернёшься, если… когда получишь сигнал.

Трижды его не надо было просить. Чпух укатил по шоссе, а я послала на орбиту свои координаты. Несколько минут спустя Ёрль Ёж стоял рядом, целясь из глоустера мне в лоб.

– Я тебе кишки размотаю, тварь!

– Постой, Ёрль! У меня здесь… – я протянула ему свёрток, – ребёнок Кайнорта. Он ещё жив, посмотри. Ну, посмотри!

Ёрль уставился на личинку. Это была букашка размером чуть больше ладони. Цвета топлёного молока, покрытая пухом слепая куколка. Она шевельнулась. На видео в казематах мне почудилось это движение, вот и рискнула.

– Откуда мне знать, что это его ребёнок? – зарычал Ёж. – Мы искали Марраду три дня и не нашли! Как ты, пигалица, могла узнать, где она?

– Проведи экспертизу или какой хочешь анализ. Это их с Бритцем личинка. Второй близнец умер, мы не успели.

– Близнецы? А где тело?

Я показала на водопад и объяснила, как могла. Ёрль забрал у меня личинку и постоял с ней на руках, разглядывая диковину. Он ещё не верил, конечно. Но уж точно хотел поверить. Как-то он сдал за последние дни: прибавилось седых иголок, блуждал растерянный взгляд.

– Кай. Его казнили?

– Нет.

– Тогда я не убью тебя. Но только для того, чтобы взять слово: из кожи вон вылези, но пусть его казнят, а не оставят здесь гнить на потеху.

– Даю слово.

Он вернулся на флагман с личинкой. Обвешенная страшными клятвами, я тяжело выдохнула и вызвала Чпуха.

– Ну, ты и трепло, – поддел он, дослушав по дороге, как всё закончилось. – Как ты сдержишь слово, если карминцы ни за что не убьют маршала? Они будут раз в полгода отрезать ему крылья. Ты хоть знаешь цены на крылья эзеров? За одно стрекозиное миллион пурпурупий сторговать можно и сквиллу в придачу.

– Я не трепло, Чпух. Кайнорт Бритц скоро умрёт.

* * *